МРНЫ (почти правдивая история)

Нет, представляете? Кошачий поводок. Мы теперь вроде собак, что ли? Ко мне, лежать, апорт… Размечтались. Может, не сразу, но я с ним разберусь, не сомневайтесь.

Ёшка

Я вообще-то не сплю. Я делом занята.

— Мама-а-а-а! — заплакал Хвост в бабушкиной квартире.

— Хвост! — говорю ему мысленно. — А что тут у нас, Хвостик? А это у нас Ёшка. Как Ёшка делает? Мяу-мяу.

Замолчал. Как его просто успокоить. Даже на расстоянии целого дня полета.

Маша

Без Хвоста ощущение, что мы что-то забыли, даже в суете переезда с чемоданом, рюкзаком и котами руки постоянно натыкаются на его отсутствие. Боже, как я протяну две недели? На что я себя обрекла?

СМС от Машиной мамы

С приземлением! У нас все ОК. Миша не скучает. Вернее, не по тебе, ха-ха. Тянет руки и говорит: КОШКА.

Глава третья Мы инопланетяне на этой земле

Маша

Я не совсем уверена, что мы именно приземлились, что самолет, прорвавшись сквозь плотную сферу дымки, укутавшей город, опустился на планету по имени Земля.

Вышли из экспресса, и вечерний Шанхай ударил сразу по всем пяти чувствам. Из невидимых репродукторов на вокзальной площади звучала мучительно бодрая музыка, на тротуарах открытые жаровни потрескивали огнем, и пряные, соблазнительные запахи несъедобных с виду блюд дразнили и пугали. Первые этажи домов — магазины, кафешки, мастерские, но чем они торгуют, какие радости сулят — не угадать по вывеске. Ни одного названия буквами, везде иероглифы — палочки да закорючки.

Какие-то зазывалы выкрикивали одинаковый набор звуков, речь оказалась непривычно громкой и напористой, я шарахалась от них, пытаясь обойти, но они наседали.

— Наверно, они хотят нам что-то продать, — сказал Витя, отбивая меня у рекламщиков. — Или отель советуют.

Если бы к нам не подошла миниатюрная девушка и не заговорила по-английски, мы бы так и остались на вокзале, тычась во все стороны, как слепые котята.

— Добро пожаловать в Шанхай. Меня зовут Сяо Юнь. — Смешной акцент преобразил ее английский почти до неузнаваемости. — Вам помочь?

— Ой, пожалуйста! — взмолилась я. — Нам нужно найти такси.

— Как переводится Сяо Юнь? — поинтересовался мой любознательный муж. Он вычитал, что имена у всех китайцев что-нибудь да значат.

— Маленькое облако, — покраснела наша спасительница.

— Значит, вы наше путеводное облачко, — благодарно улыбнулся Витя. — Надеюсь, ветру и впредь будет с нами по пути.

Какое самомнение. Хотя, если даже он в это поверил, может, так оно и будет.

Ёшка

Я была вся на нервах. Вокруг ничего знакомого, не за что зацепиться, переноску мою, словно красную щепку, уносит течение, а я не могу ни остановить его, ни выгрести. Я однажды тонула — тогда, в той жизни, я была Гурией. Летом в деревне я свалилась в реку, погнавшись за птицей. До сих пор как вспомню — начинаю кашлять. А спасла меня хозяйкина собачонка, она залаяла, заметалась на берегу и чуть сама не кинулась в воду, хорошо, ее опередил какой-то человек, а то мы обе погибли бы тем летом.

Людским гомонящим потоком нас тащило через широкую площадь. Это слишком, слишком, слишком! Не в силах выдержать толчеи, запахов острой еды и звуков непривычной китайской речи, я поднялась мысленно над собой, над клеткой и взглянула на площадь с высоты, следя за продвижением нашей нелепой группки, которая отличалась от коренных обитателей скоростью продвижения, неуверенностью, характерной для поведения в незнакомом месте, а также стилем одежды и цветом энергетического поля. Вот наши приблизились к другому выделяющемуся в толпе пятну. Трое бритоголовых мужчин в ярко-оранжевых халатах сидели — да, спокойно сидели! — на своих мешках посреди вокзальной площади, напоминавшей бурно кипящий в кастрюле суп, и улыбались. От них исходило сияние. С высоты было заметно, как это сияние окутывало проходивших мимо и меняло цвет их ауры. Наши остановились посмотреть. Я видела, как Машины мысли лихорадочно заметались («Какие чудесные! Где фотоаппарат? Неужели в чемодан сунула? Не достать!»), а Витины, наоборот, успокоились («Вот молодцы, сидят-отдыхают, и вся эта суета им нипочем»). Окружающие Машу и Витю облачка на секунду-другую стали разных цветов, потом они поспешили дальше, и два облачка постепенно снова объединились в одно.

Маша

Я чувствовала себя тупой, неповоротливой баржей, волоча чемодан и Ёшкину клетку за юрким мужем. И рюкзак ему нипочем. Он лавировал между людьми, стараясь не потерять из виду Сяо Юнь и прокладывая дорогу к длиннющей, в несколько витков, очереди на такси. Если бы он заранее не распечатал название и адрес забронированной гостиницы, мы бы ни за что не объяснились с водителем.

— Я вам помогу? — Водитель открыл багажник, потянул у Вити сумку с котом.

Витя не отдал, уперся покрепче и тянул в свою сторону.

— Мэоооу! — пожаловалась сумка.

Парень заоглядывался в поисках источника звука.

— Умрнэоооо! — пригрозила сумка.

— Мы с котом. Мяу-мяу, — знаками пояснил Витя, нежно поглаживая сумку.