Мстёрский ковчег. Из истории художественной жизни 1920-х годов

Резюмирующая часть сводного отчета ленинградской экспедиции 1925 года поистине дышит страстью лефовского дискурса, живет его содержанием, а по стилю близка к его манифестам: «Суммируя полученное впечатление, свою наибольшую симпатию проявляем не к музейным редкостям и архитектурным сооружениям прошлого, а к современному размаху инженерной техники. Волховстрой, верфь, порт — для нас новый музей с живыми формами: подъемные сети железных форм, турбины, миноносцы, паровые удары, электрическая механизация труда — вот главный материал для современного искусства. От него можно привить художнику настоящий темп жизни. <…>

Мы имеем новый архитектурный запал не в духе классицизма и барокко, а в духе современной техники и современной диктовки самой жизни»[779].

Визуально закреплял итоги поездки очередной, «особенно впечатляющий», по словам Павла Кенига, альбом, «где было много оформления Андрея Кислякова, весьма даровитого художника»[780].

Ленинградский опыт послужил серьезным художественным переживанием, который в той или иной степени разделила вся опытно-показательная станция. Но, конечно, в первую очередь он стал пищей для размышлений непосредственных участников экскурсии, для тех, кто уже готовился внести свою лепту в искусство и в происходящие со страной перемены. Несмотря на весь юношеский максимализм и воспитанный уже левый задор, увиденное произвело огромное и сложное впечатление, которое не вполне исчерпывала предложенная учащимся формализованная рефлексия[781].

Одной из главных площадок, на которой не раз возвращались к этим будоражащим впечатлениям, был литературно-художественный кружок Мстёрской опытной станции. Он возник по инициативе Виктора Пальмова и в его интерпретации служил расширению кругозора учащихся в области искусства, наиболее четкому осознанию их будущего предназначения как художников-производственников[782]. Кроме того, его «ударной задачей… — как писал Пальмов, — является борьба с имеющимися уже у учащихся мещанскими взглядами и симпатиями в искусстве»[783]. Но самой главной функцией кружка было формирование «направления художественной работы по станции»[784]. В лице Виктора Пальмова сам ЛЕФ здесь протягивал мстёрской молодежи свою руку[785].

^{Александр Богданов. Студент (Портрет Андрея Кислякова (?)). 1925. Бумага, акварель. Собрание Анастасии Богдановой, Москва}

Этот дискуссионный клуб пользовался огромной популярностью среди студентов техникума и старших школьников; преподаватели тоже участвовали в его работе «не по должности». Еженедельных заседаний все ждали с неподдельным интересом; их двухчасовой регламент редко когда неукоснительно соблюдался. Секрет притягательности легко объясняется открытой, полемической атмосферой обсуждений, животрепещущим характером тем. Вот некоторые из них: «Что такое искусство», «Искусство с марксистской точки зрения», «Конструктивизм», «Буржуазное и пролетарское искусство», «Выставка германского и негритянского искусства», «Современный театр» и… «Значение Мстёрского художественного техникума».

Теоретические споры недолго удерживались на высоте отвлеченных истин, преломляясь в полемике о видах искусства, которые были тогда в центре всеобщего внимания. Особенно интриговал революционный театр, новый взгляд на место и роль в нем художника. Непосредственная причастность некоторых преподавателей (о которых речь впереди) к самым громким театральным проектам того времени создавала для мстёрских ребят эффект присутствия. Их собственные опыты лицедейства были не игрой, а уже почти профессиональной пробой сил. К серьезному отношению прежде всего призывали учителя. А. В. Пасхина в одном из выступлений на педагогическом совещании, говоря «о художественном воспитании в области сцены, настаивала на борьбе с любительским направлением в искусстве в пользу театра исканий, рекомендовала не останавливаться перед диктатурой в искусстве»[786]. В этом слышен отзвук споров о Мейерхольде с ясным определением своей позиции, которая, естественно, сообщается и в ученическую среду. В результате, именно в левом духе создается кружковцами «коллективная творческая постановка „Семь октябрей“, инсценировка „Восстания“ П. Верхарна; „на принципах конструктивизма“ придумывается и осуществляется комедия „Зубные щетки“»[787]. В области литературного творчества «кружок также ставит себе задачей агитацию за новую форму стиха и прозы»[788].