Мстислав Удалой. За правое дело

Владимир Псковский действовал самостоятельно, однако был уверен, что Мстислав Удатный одобрит его поступок. «Был заключен мир [около 1 марта 1217 года], но с тем, чтобы тевтоны все покинули замок и вернулись в Ливонию». То есть удалось отвоевать Унгавнию, а значит – пробить дорогу в Талаву и сохранить этот край в русской сфере влияния. Немцев отбросили.

«И пригласил король Владимир зятя своего Теодориха идти с ним во Псков для утверждения мира. И поверил тот и сошел к нему, а новгородцы тотчас вырвали Теодориха из рук его и увели пленником с собой». Интересно, кто руководил новгородцами? Тысяцкий? Или какой-нибудь храбрый воевода Ярун, зарекомендовавший себя во время кампании против суздальцев? Увы, неизвестно.

Фольквин и его рыцари действительно убрались восвояси. После этого против крыжовников восстала область Саккала в Южной Эстонии, ранее обращенная в католичество. Жители разрушили храмы, сорвали кресты и совершили набег на летов-христиан. Генриха Латвийского это возмущает и огорчает. Он сам, братья крестоносцы, епископы и прочие не только ведь захватывают край. Колонизаторы хотят, чтобы их любили. Позже аналогичные безобразия будут продолжаться в Азии, Африке, Америке, Австралии с Океанией и получат название «бремя белого человека».

* * *

Каков итог контрнаступления новгородцев и псковичей в Прибалтике? Натиск рыцарей удается отбить, а также вернуть большую часть потерянных в предыдущие годы территорий.

Мстислав Удатный учел ошибки прошлых походов, выделил воинов для защиты прибалтийских приобретений и создал внешнюю линию обороны. В Юрьеве (Тарту) испомещен русский гарнизон, Восточная Эстония и часть Латгалии возвращаются под власть Пскова и Новгорода. Удатный считается теперь признанным экспертом по борьбе с экспансией Запада. В Новгород и Псков бегут русские, изгнанные с берегов Двины – из Куконоса и Ерсике. Они группируются вокруг бесстрашного Вячко, который первым сообразил, что представляют собой немцы, а потому отрезал несколько тевтонских голов и сплавил их по Двине (если, конечно, это не сказка, выдуманная Генрихом Латвийским, чтобы вызвать отвращение к русичам). Вячко признает авторитет Мстислава Удатного и отдает ему, фигурально выражаясь, свой меч.

3. Призыв о помощи

Может быть, если бы Удатный и дальше управлял Новгородом, противостояние между немцами и русскими сложилось бы в пользу русских, и мы бы отвоевали Прибалтику. Однако его звали иные дела. К тому же и с новгородцами отношения были не идиллическими. Под 1218 годом Новгородская I летопись рассказывает о конфликте князя с новоторжцами. «Приде князь Мьстиславъ на Тържекъ, и я Борислава Некуришница, и поимавъ товаръ многъ, и пусти и». В чем причина? Чем провинился купец? Неясно. Следует предположить, что перед нами продолжение конфликта между Торжком и Новгородом, которым пытался воспользоваться в свое время Ярослав Всеволодич. Детали ускользают, хотя общий смысл ясен.

В Торжке был с князем его сын Василий. Он вдруг разболелся и умер: «И привезоша и въ Новъгородъ мертвъ; и положиша и у святѣи Софии, головахъ у дѣда, въ святѣи Богородици».

Мстислав Мстиславич сильно переживал. Нельзя сказать, что ему опротивел Новгород, но вполне возможно, что одной из причин его скорого отъезда из города послужила смерть сына. Тяжело было Удатному находиться в этой земле.

Возможно, что тогда же князь примирился со своим зятем Ярославом и вернул ему дочь. Пусть живет с мужем, пусть обретет счастье. Молодая женщина вскоре забеременеет и одного за другим родит от Ярослава двоих сыновей – Федора и Александра.

Впрочем, согласно гипотезе Войтовича, Ярослав, напротив, развелся с женой в 1218 году и затем женился вторично.

Далее в летописи содержится сообщение о том, что Мстислав засобирался на юг для отвоевания Галича, оккупированного венграми. Вот так. Пока Удатный отодвигал линию фронта в Прибалтике, католики прорвали ее на юге.

Обычно решение о поездке приписывают одному только Удатному и по этой причине считают князя человеком непоседливым и легкомысленным. Если бы сие было так, он не провел бы последние десять лет жизни в Галичине, а умчался бы еще куда-нибудь.

Значит, дела обстоят сложнее. Решение о поездке принимали все ключевые участники смоленского клана, включая Мстислава Старого, который правил в Киеве и был не просто озабочен, но испуган сложившейся ситуацией. В условиях прорыва южного фронта смоленские князья сочли борьбу за Прибалтику менее важной. На севере русские обороняли подступы к своим границам и добились успеха. А на юге фронт венгры захватили Галичину, поляки – часть Волыни, а оставшиеся волынские княжества сделали своими вассалами.