Мститель

Теперь только Агнес совсем очнулась. Она быстро вскочила со своего ложа. Габриэль продолжал стоять на коленях и, схватив руки девушки, повторял: «Прости, прости!»

− Какую вину я должна тебе простить? – спросила Агнес глухим голосом.

− Я люблю тебя, я не в силах был устоять против искушения, я поцеловал тебя, когда ты спала.

Яркая краска залила щеки Агнес, но в глазах засиял луч счастья. Она ничего не ответила, лишь молча обвила руками шею Габриэля и заставила его встать.

– Почему же только во сне? – спросила она мягко и немного насмешливо.

Губы их слились в долгом, горячем поцелуе.

− Агнес! Агнес! – повторял Габриэль со все возрастающим волнением. Кроме имени любимой, он не находил больше ни одного слова, чтобы выразить охватившее его чувство счастья.

− Ты меня действительно любишь? – спросила Агнес, плача на его груди.

− Ты еще спрашиваешь об этом! – воскликнул Габриэль от всего сердца. – Я люблю тебя с той минуты, когда увидел тебя впервые в лесу. Но ты... неужели это возможно?

− О, какой ты недоверчивый! – укоризненно сказала

Агнес, улыбаясь сквозь слезы. – Как может девушка, увидев тебя, не полюбить?

− Это не может быть причиной, – сказал Габриэль, покачав головой. – Меня многие девушки видели, но до сих пор никто не полюбил... А теперь ты, Агнесс фон

Мённикхузен, которую я считал стоящей так высоко, так далеко от меня!..

− Да, очень высоко и далеко! – со стыдливой насмешкой произнесла Агнес. – Ведь я и днем и ночью только и думала о тебе, так высоко и далеко стоял ты от меня, ты, бедный, низкий человек, что надменная рыцарская дочь не стыдилась следить за тобой из-за занавесок.

− Но когда ты ушла с балкона, а потом, много времени спустя, вернулась, ты больше ни разу на меня не взглянула, – сказал Габриэль.

− И ты это заметил? Выходит, что ты ничуть не лучше меня. Я смотрела в другую сторону, но видела только тебя.

− Это большое искусство! – засмеялся Габриэль. – Потом, вдруг став серьезным, сказал: – Все это так не выразимо хорошо, так чудесно, что я едва осмеливаюсь этому верить. Но если наши сердца действительно нашли друг друга, то я хотел бы, ради своего блага, чтобы они навеки остались вместе. Разлука была бы, по крайней мере для меня, слишком тяжела. Поэтому я спрашиваю: захочет ли юнкер Георг настолько унизить себя, чтобы навсегда взять слугу Габриэля в спутники на жизненном пути?

− Юнкеру Георгу незачем брать себе спутников, но

Агнес фон Мённикхузен с радостью стала бы покорной служанкой князя Габриэля.

− Но что скажет твой отец, твои родные и прежде всего... что скажет юнкер Ханс Рисбитер?

Агнес рукой зажала ему рот.

– Не нарушай радость этого счастливого часа, Габриэль! – сказала она брезгливо. – Человек, который оставляет в беде свою невесту, а сам бежит, – по-моему, самый подлый человек на свете. Я не хочу больше слышать его имя.

И, гордо подняв голову, она прибавила:

– Твоя любовь даст мне силы бороться со всеми. Кто презирает тебя, тот мой враг, будь он хоть самый близкий мне родственник. Но кто осмелится презирать тебя? Ты ведь сын князя! Я полюбила тебя, когда ты был еще только простым воином Габриэлем; из благодарности ты должен теперь меня возвысить в сан княгини. С этой минуты я твоя невеста.

Против этого Габриэлю нечего было возразить. Он крепко прижал Агнес к своей груди и, чтобы скрепить договор, приложил к ее устам горячую печать.

8

Зоркий глаз немца

Если не считать важного утреннего события, этот день не принес нашим путникам никаких особенных происшествий. Они неутомимо двигались вперед – вчерашнюю усталость Агнес как рукой сняло, – но шли они не прямо на северо-запад, к Таллинну, а отклонялись больше к северу, и вот по каким причинам. Первая, о которой они друг другу не говорили, была та, что оба не очень-то спешили попасть в Таллинн; трудный путь теперь казался им таким приятным, что они охотно удлинили бы его втрое, если бы сумели найти какое-нибудь разумное оправдание такому промедлению. Во-вторых, Габриэль знал, что в Козе, на Ууэмыйза, стоит отряд мызных воинов, поэтому дорога вплоть до Таллинна небезопасна; а у Габриэля сейчас не было никакой охоты сталкиваться с этими вояками. В-третьих, у Агнес вдруг явилось желание познакомиться с той местностью на берегу реки

Ягала, где прошло детство Габриэля. Габриэлю втайне и самому хотелось побывать там, поэтому он тотчас же согласился. Начиная от Кивилоо, которое они в этот день после обеда миновали на далеком расстоянии, вся местность, все дороги и тропинки были с детства знакомы