Мститель

Габриэлю и вызывали в его душе то радостные, то печальные воспоминания. Вообще же дорога в этот день показалась путникам еще веселее, чем вчера. Правда, им приходилось с трудом пробираться сквозь лесную чащу, обходить болота, шагать по пескам, но зато солнце светило так ласково, птицы пели так весело и, что важнее всего, в сердцах путников бил струей такой живой, свежий источник радости, что они совсем не замечали трудностей дороги. Если заросли оказывались слишком густыми, болото слишком топким, ручей слишком глубоким, Агнес охотно позволяла Габриэлю брать ее на руки, и сладкие уста вознаграждали его за труд такой платой, которой он не променял бы ни на золото, ни на серебро. Несколько раз они замечали вдалеке людей, но старались держаться от них в стороне, не столько из страха, сколько из желания укрыть свое юное счастье от чужих глаз. Удивительная сила сказывалась в нежном теле Агнес. Она ни разу не пожаловалась на усталость, у нее даже не хватало терпения подолгу отдыхать, шаг ее был легок, как полет птицы, голос звонок, бодрость духа неизменна. Если Габриэль предлагал ей опереться на его руку, она соглашалась, на миг прижималась к своему спутнику, опускала голову, как будто утомленная, на его плечо, а потом, шаловливо смеясь, убегала далеко вперед.

К вечеру они дошли до того места, где река Соодла вливается в Ягала. В лесной чаще они остановились на ночлег. Габриэль соорудил из ветвей и листьев шалаш, устроил для Агнес мягкое ложе из мха и пожелал ей доброй ночи. Сам он опять лег отдыхать под открытым небом.

На этот раз Агнес уснула сразу, но спала беспокойно.

Ее мучил тяжелый, страшный сон. Ей снилось, будто

Габриэль играет с большим медведем. Вначале медведь был настроен добродушно и дружелюбно. Но вдруг он рассвирепел, поднял лапу, свалил Габриэля на землю, и

Агнес увидела, что Габриэль лежит в большой, глубокой луже крови.

− Габриэль! – в ужасе вскричала Агнес и проснулась.

− Что случилось? – откликнулся спокойный голос Габриэля.

Горячий порыв радости охватил сердце Агнес. Она встала и быстро вышла из шалаша. Габриэль полулежал, прислонившись к дереву. Услышав шум и увидев перед собой Агнес, он вскочил и спросил встревоженно:

– Что с тобой, Агнес?

Не говоря ни слова, девушка обняла своего спутника и порывисто прижала к себе. Потом, волнуясь, пролепетала:

− Я видела дурной сон. Мне показалось, что ты умер.

− И это тебя так сильно испугало, дитя? – весело сказал

Габриэль и провел рукой по волосам девушки.

− Габриэль! – дрожа всем телом, прошептала Агнес. –

Не смейся над этим! Береги себя! Не забывай, что твоя жизнь – это моя жизнь, твоя смерть – моя смерть.

С этими словами она резко отстранилась от Габриэля и вернулась в шалаш.

Долгий путь и последние тревожные ночи сломили в конце концов и железные силы Габриэля. На заре глаза его сомкнулись, и он заснул как убитый.

Солнце стояло уже высоко, Агнес давно встала, а

Габриэль все еще спал глубоким сном. Агнес не решалась его разбудить; она тихонько села у изголовья спящего и задумчиво смотрела на его загорелое лицо. Черты этого лица были словно высечены из темного мрамора, лоб высокий, открытый, брови гордо изогнуты, нос прямой; если верхняя часть лица говорила о мужестве и уме, то маленький рот и круглый подбородок свидетельствовали о мягкости и сердечной доброте – редкое сочетание природных качеств, более всего нравящееся женщинам.

Душа Агнес исполнилась радостью и гордостью.

«Я никогда не видела более красивого мужчины. И

теперь он мой, мой! – звучал ликующий голос в ее сердце. –

Если бы он знал, как горячо я его люблю! Если бы он знал, с какой радостью сижу я у его изголовья, как я желала бы вечно так охранять его! И он мог думать, что я презираю его из-за его сословного положения!. О, тетушка Барбара, я теперь только по-настоящему понимаю тебя и верю, что ты действительно счастлива, ибо что может быть в мире прекраснее, чем всегда жить вместе с любимым человеком! Будь я даже принцессой, наследницей королевского трона в большом государстве, я бы все отдала и поселилась в лачуге, если бы он меня туда позвал.. Со мной случилось чудо; из моей памяти изгладилось все, что не касается его; и во сне и наяву он всегда у меня перед глазами. Что было бы со мной без него, как бы я перенесла это ужасное несчастье, о котором я теперь едва помню?

Мой бедный отец, где ты теперь?.. Как спокойно он спит!

Может быть, он тоже видит сон, видит во сне меня? Я в этом уверена. Разве может быть иначе? Ведь он любит меня, он любит меня! Какое счастье испытываю я при этой мысли! Мне кажется – я слышу пение ангелов, вижу, как разверзается небо... Совершаю ли я грех, сравнивая небесное блаженство с земным? Прости меня, милосердный боже, что я никакое иное счастье не могу ценить выше того, которым сейчас обладаю!

Слезы затуманили глаза Агнес. Она упала на колени и к синему небу вознеслась горячая молитва, исходившая из сердца верующего, нежного, трепещущего от счастья и в то же время от страха потерять это счастье...