Мученики науки

Изъ этого эпизода явствуетъ, что у ученыхъ той эпохи не вышли еще изъ употребленія единственные въ своемъ род способы опубликованія ихъ работъ. Но такой свтлый умъ, какъ Гюйгенсъ, не могъ переносить равнодушно существованія всякаго старья и хлама въ наук. Посл открытія туманнаго пятна Оріона, онъ издаетъ въ свтъ замчательный трудъ «Cosmotheoros», гд онъ даетъ полный просторъ полету своей мысли. Въ этомъ труд онъ описываетъ послдовательно вс небесныя свтила и задается цлью доказать, что они обитаемы. Его умъ никакъ не могъ помириться съ господствовавшею въ то время идеей, что весь свтъ существуетъ единственно для нашей планеты, и онъ съумлъ привести въ доказательство своей гипотезы поражающіе своею геніальностью доводы.

«Согласно-ли съ здравымъ смысломъ, — восклицаетъ Гюйгенсъ, — думать, что вс небесныя свтила, среди которыхъ наша планета занимаетъ такое ничтожное мсто, созданы были только для того, чтобы мы, маленькіе человчки, могли пользоваться ихъ свтомъ и созерцать ихъ положеніе и движеніе?»

Сдлавъ астрономію, заключенную до того времени въ четырехъ стнахъ обсерваторій, доступною для всхъ, нашъ великій ученый задался мыслью популяризовать ее путемъ сравненій. Съ этою цлію онъ опубликовалъ замчательную таблицу вычисленія времени, необходимаго для того, чтобы пушечное ядро, длая по 100 туазъ (шестифутовая сажень) въ секунду, попало съ планеты на солнце.

Работы Гюйгенса по математик и физик замчательны не мене его астрономическихъ изысканій. Ему ученый міръ обязанъ прекрасными мемуарами о вычисленіи вроятностей, объ отраженіи и преломленіи, свта, а также знаменитой Теоріей кривыхъ.

Кром того, Гюйгенсъ изобрлъ инструментъ для измренія видимаго діаметра небесныхъ свтилъ (микрометръ); усовершенствовалъ пневматическую машину и барометръ; далъ врную теорію увеличительныхъ стеколъ и соорудилъ планетникъ (изображеніе планетной системы), который привелъ его къ открытію одного весьма важнаго свойства непрерывныхъ дробей.

Но что въ особенности сдлало популярнымъ имя Гюйгенса, — это изобртеніе часовъ съ маятникомъ. До него единственными измрителями времени были только водяные и песочные часы. Приспособивъ маятникъ Галлилея къ систем часовыхъ колесъ, Гюйгенсъ оказалъ астрономіи и человчеству вообще услугу, важность которой не требуетъ доказательствъ.

Съ 1655 по 1663 г. Гюйгенсъ бывалъ часто и во Франціи, и въ Германіи. Кольберъ, только-что основавшій академію наукъ, вызвалъ его въ Парижъ, гд онъ не замедлилъ принять участіе въ трудахъ французской академіи. Помимо этого, Людовикъ XIV назначилъ ему пенсію въ награду за его обширные труды и далъ превосходное помщеніе въ королевской библіотек.

Къ несчастію, онъ былъ протестантъ и потому оставилъ Францію тотчасъ посл отмны Нантскаго эдикта. Тщетно академія, дворъ и самъ король просили его вернуться. Гюйгенсъ, возмущенный бдствіями, постигшими его единоврцевъ, прекратилъ всякія сношенія съ Парижемъ. Съ этого времени онъ сталъ посылать свои труды въ Лондонское Королевское Общество и даже самъ переселился въ Англію, гд познакомился съ Ньютономъ, нкоторыя положенія котораго онъ пытался оспаривать.

Гюйгенсъ умеръ шестидесяти шести лтъ. Подобно своимъ современникамъ, Декарту, Лейбницу и Ньютону, онъ никогда не былъ женатъ. Послднія его минуты были крайне печальны. Въ 1695 году его постигла полная потеря силъ и способностей. Жалко было смотрть на когда-то знаменитаго ученаго, въ это время совершенно разбитаго; вплоть до самой смерти у него было только нсколько свтлыхъ проблесковъ. Гюйгенсъ всегда владлъ порядочнымъ состояніемъ; по своему происхожденію, какъ принадлежащій къ высшему кругу, онъ могъ блистать тамъ своимъ умомъ, но онъ предпочелъ уединиться въ тиши деревенской жизни, гд онъ и провелъ большую часть своей жизни, предаваясь размышленіямъ и труду.

Н. Лемери[91], простой аптекарскій ученикъ, явился въ Парижъ для изученія химіи. Онъ обратился къ Глазеру, профессору-демонстратору въ Королевскомъ саду, и поселился у него; вскор однако ученикъ оставилъ Глазера, намреваясь составить себ правильное понятіе о наук безъ посторонней помощи: три года прожилъ онъ въ Монпеллье у одного аптекаря и здсь давалъ уроки химіи, имвшіе неожиданный успхъ: вс профессора факультета и масса любопытныхъ стремились попасть на его лекціи.

Въ 1672 году Лемери возвратился въ Парижъ, гд тотчасъ сталъ во глав ученыхъ обществъ и былъ замченъ принцемъ Конде, который взялъ его подъ свое покровительство. Желая имть для себя лабораторію, нашъ молодой химикъ добился званія аптекаря и тотчасъ открылъ лекціи въ улиц Галяндъ. Его лекціи имли громадный успхъ. Даже женщины увлекались ими и посщали его чтенія. Домъ его былъ переполненъ учениками; по всей улиц жили одни только его слушатели. Весь Парижъ сбгался въ его лабораторію; вечеромъ-же у него открывалось нчто въ род общаго стола для его учениковъ, которые считали за величайшую честь получить приглашеніе къ ужину Лемери.