Мученики науки

Фультонъ, утомленный борьбой, которую ему пришлось вести впродолженіи 6 лтъ въ интересахъ ослпленнаго французскаго правительства, хотлъ уже вернуться въ Америку, когда бывшій канцлеръ Ньюіоркскаго штата, Ливингстонъ, отговорилъ его отъ этого намренія и предложилъ ему сообща возобновить работу надъ ршеніемъ великой задачи примненія пара къ мореходству. Изучивъ со свойственной ему энергіей всю техническую литературу по этому вопросу, Фультонъ нашелъ, что его предшественники потерпли неудачу вслдствіе неимнія достаточно сильной машины. Поэтому онъ передлалъ испытанную до него паровую машину, построилъ маленькую модель судна, колеса котораго приводились въ дйствіе безконечной цпью и, испробовавъ его на маленькой рчк Огроне, близь Пломбьера, вернулся въ Парижъ. Здсь онъ, при содйствіи Ливингстона, построилъ судно той-же системы, но гораздо большихъ размровъ. 9 августа 1803 года это паровое судно въ первый разъ прошло по Сен въ присутствіи значительнаго числа зрителей, въ числ которыхъ находились Бугенвиль, Боссю, Карно и Перье — делегаты академіи наукъ. Пароходъ шолъ противъ теченія со скоростію 57, футовъ въ секунду.

Это великое событіе прошло почти незамченнымъ: парижане, опьяненные извстіями о постоянныхъ побдахъ Бонопарта, равнодушно смотрли на маленькое судно Фультона, долго стоявшее на якор у береговъ Сены, въ самомъ центр Парижа. Изобртатель еще разъ обратился къ первому консулу съ просьбой тщательно изслдовать машину. Но Бонапартъ продолжалъ третировать Фультона какъ авантюриста и шарлатана, вся цль котораго заключалась въ одномъ только «выманиваніи денегъ».

Трудно поврить такой близорукости, однако она несомннна. Маршалъ Мармонъ въ своихъ «Мемуарахъ», изданныхъ въ 1857 году, даетъ драгоцнные документы, врно характеризующіе отношенія Бонапарта къ Фультону.

«Американецъ Фультонъ, говоритъ маршалъ, предложилъ примнить къ мореплаванію паровую машину, какъ наиболе могущественный изъ всхъ извстныхъ намъ двигателей. Бонапартъ, бывшій противъ всякихъ нововведеній вслдствіе своихъ предразсудковъ, отклонилъ предложеніе Фультона. Это отвращеніе ко всему новому обусловливалось его воспитаніемъ…. Но благоразумная сдержанность — говоря мимоходомъ — не должна переходить въ презрніе къ улучшеніямъ и усовершенствованіямъ. Однако Фультонъ продолжалъ настаивать на дозволеніи ему сдлать опыты и показать результаты того, что онъ называлъ своимъ изобртеніемъ. — Первый консулъ считалъ Фультона шарлатаномъ и не хотлъ ничего слышать. Два раза я пытался разубдить въ этомъ Бонапарта, но безъуспшно…. невозможно и опредлить, что случилось-бы, еслибъ только удалось измнить его взгляды…. Фультона послалъ намъ добрый геній Франціи. Не послушавшись его голоса, первый консулъ выпустилъ изъ рукъ свое счастье»[122].

Фультонъ оставилъ Францію, но лишь 4 года спустя (въ 1807 году) его пароходъ Клермонъ въ первый разъ ходилъ въ Нью-Іоркъ, посл чего примненіе пара было уже навсегда обезпечено за судоходствомъ. Водоизмщеніе Клермона равнялось 150 тоннамъ, а паровая машина, приводившая въ движеніе его колеса — 18 силамъ. Съ этого момента современный пароходъ былъ созданъ…

Когда Фультонъ появился съ своимъ пароходомъ въ одной изъ восточныхъ ркъ Америки, враждебная и невжественная толпа встртила его безсмысленными насмшками. Вокругъ него слышались угрожающіе свистки. Но вдругъ пароходъ двинулся съ мста и раздавшіеся отовсюду крики восторга заставили великаго механика забыть испытанныя имъ до сихъ поръ оскорбленія. Невозможно передать всеобщаго энтузіазма. «Нсколько невждъ, лишенныхъ всякаго чувства приличія, пытались еще отпускать грубыя шутки, но и они наконецъ впали въ какое то безсмысленное отупніе; большинство же привтствовало побду, одержанную геніемъ, долго несмолкавшими рукоплесканіями»[123].

Робертъ Фультонъ.

Нсколько дней спустя Фультонъ объявилъ въ газетахъ, что онъ устраиваетъ правильное сообщеніе по Гудзону между Нью-Іоркомъ и Альбани. Клермонъ сдлалъ эти 240 верстъ въ 32 часа.

Но для поздки въ Альбани на пароход Фультона не оказалось желающихъ и только при возвращенія оттуда нашелся одинъ охотникъ. «Это былъ, — говоритъ Луи Фигье, въ своей превосходной исторіи пароходовъ[124], — французъ, по имени Андріе, житель Нью-Іорка. Онъ хотлъ испытать новое ощущеніе и ршился вернуться къ себ домой на Клермон. Войдя на пароходъ, чтобы условиться въ цн за проздъ, Андріе не нашелъ тамъ никого кром самого Фультона, сидвшаго въ кают за письменнымъ столомъ.

— Вы отправляетесь въ Нью-Іоркъ на вашемъ пароход? спросилъ онъ.

— Да, отвчалъ Фультонъ, я попробую это сдлать.

— Можете вы взять меня съ собой?

— Конечно, если вы рискнете со мной отправиться.

Андріе спросилъ тогда о цн за проздъ и заплатилъ требуемые шесть долларовъ.

Фультонъ сидлъ неподвижно и безмолвно и въ глубокой задумчивости разсматривалъ данныя ему деньги. Пассажиру показалось, что онъ заплатилъ не то, что слдовало.

— Вдь вы, кажется, назначили именно такую сумму? спросилъ онъ.

При этихъ словахъ Фультонъ поднялъ на незнакомца глаза, полные слезъ.