Мученики пера

Уже въ сумерки онъ всталъ и написалъ Эми слѣдующій отвѣтъ: «Милая Эми, благодарю васъ за ваше письмо и вполнѣ цѣню чувство, которое внушило его вамъ. Но если вы полагаете, что исполнили этимъ письмомъ «мое желаніе», то вы, должно быть, странно перетолковали мои слова. Единственное, чего я желалъ, такъ это — чтобы прежняя любовь ваша ко мнѣ какимъ-нибудь чудомъ возвратилась; но могу-ли я увѣрить себя, что въ вашемъ письмѣ высказываются чувства жены, желающей возвратиться къ мужу потому, что она его любитъ? Если это такъ, то ваши выраженія выбраны крайне неудачно. Вы написали мнѣ потому, что считали долгомъ написать. Но такое чувство долга есть ничто иное какъ заблужденіе. Вы не любите меня болѣе, а въ бракѣ, если нѣтъ любви, то нѣтъ и взаимныхъ обязательствъ. Или, можетъ быть, вы считаете нужнымъ жить со мною ради свѣтскихъ приличій? Но будьте-же мужественны, откажитесь отъ притворства; скажите обществу, что ложь гнусна, и живите честною жизнью. Я не могу, милая, раздѣлить ваше богатство; но если вы не нуждаетесь болѣе въ моей помощи — такъ-какъ теперь мы совершенно независимы другъ отъ друга — то я перестану посылать вамъ деньги, которыя до сихъ поръ я считалъ вашими. Такимъ образомъ у меня будетъ болѣе чѣмъ достаточно ихъ для моихъ нуждъ, и вамъ не останется никакого повода смущаться мыслью, что я терплю лишенія. На Рождествѣ я переселюсь въ Кройдонъ и тогда опять напишу вамъ, такъ-какъ намъ ничто не мѣшаетъ оставаться друзьями. Я буду облегченъ теперь отъ постоянной заботы о васъ, зная, что вы обезпечены отъ проклятой бѣдности, причины всѣхъ нашихъ страданій. Васъ я не виню, хотя и винилъ подчасъ. Мой личный опытъ показалъ мнѣ, какъ могутъ ожесточать несчастія даже крѣпкихъ по натурѣ людей. Великое и благородное горе сближаетъ сердца, но борьба съ нуждой, мелкіе денежные разсчеты способны хоть кого деморализировать. Я долженъ просить васъ не писать мнѣ болѣе объ этомъ предметѣ, такъ-какъ другого отвѣта, кромѣ этого, я не могу дать. Извѣстите меня, если вы переселитесь куда-нибудь. Надѣюсь, что Вилли здоровъ и что онъ ростетъ и цвѣтетъ на радость вамъ».

Перечитывая письмо, онъ остановился на словѣ «милая», встрѣчавшемся въ срединѣ. Не зачеркнуть-ли его, — и такъ, чтобы Эми замѣтила это?.. Онъ уже обмокнулъ перо, но удержался. Зачѣмъ лгать? Вѣдь онъ еще любитъ ее. И кто знаетъ, быть можетъ, она призадумается надъ этимъ словомъ...

Комната слабо освѣщалась уличнымъ фонаремъ, но онъ свѣтилъ все тусклѣе. Рирдонъ, лежа на постели, глядѣлъ на тусклое, желтоватое пятно на потолкѣ. Онъ понялъ, что улицы одѣваются туманомъ, его злѣйшимъ врагомъ. «Нужно купить респираторъ, если эта адская погода продлится», подумалъ онъ. Горло его постоянно горѣло въ послѣднее время и въ груди слышался зловѣщій хрипъ.

Ему хотѣлось чаю, но лѣнь было возиться съ приготовленіями къ нему, и онъ предпочелъ обойтись безъ него. Онъ забылся на полчаса и проснулся въ лихорадкѣ, какъ постоянно бывало въ эти часы съ нѣкоторыхъ поръ. Нужно было однако вставать и идти въ лечебницу на вечерній пріемъ.

XXѴIII.

Какъ ни скромно было новое помѣщеніе, нанятое Мильвэномъ для себя и для своихъ сестеръ, однако оно стоило дороже ихъ прежнихъ комнатъ, и онъ взялъ этотъ лишній расходъ на себя, хотя заработокъ его только-только что позволялъ ему сводить концы съ концами даже при прежнемъ образѣ жизни. Но онъ разсчитывалъ на бракъ, рѣшивъ, что свадьба должна быть сыграна до Рождества. До того времени можно было призанять изъ маленькаго капитала сестеръ съ тѣмъ, чтобы уплатить имъ потомъ изъ приданаго Мэріанъ.

— А что съ нами будетъ, когда ты женишься? спросила Дора въ первый-же вечеръ послѣ того, какъ они поселились подъ одною кровлей.

— Я уже думалъ объ этомъ, отвѣтилъ онъ, стоя спиною къ камину и куря папиросу. — Сначала я пріищу для васъ приличныя комнаты поближе къ намъ, а черезъ нѣкоторое время, можетъ-быть, возьму помѣстительную квартиру и тогда вы будете жить съ нами.

— Ты, кажется, забываешь, что Мэріанъ принесетъ тебѣ пять тысячъ капитала, а не годового дохода, замѣтила Модъ.