Мудрое сердце. Путеводитель по универсальным учениям буддийской психологии

После двух дней сопротивления Руби провалилась в безмолвную и концентрированную неподвижность. Практика научила Руби не сопротивляться своему сопротивлению, позволять всем переживаниям быть принятыми с любовью. По мере того как она делала это, любящая доброта усиливалась. В следующие несколько дней Руби ощущала поток сияющей энергии, наполнявшей изнутри её тело и расширявшейся, становясь безбрежным океаном любви. Она была невероятно счастлива. «Я открылась! — воскликнула она однажды утром. — Я — ничто, и я — весь мир. Я — дикая яблоня, лягушка у ручья, усталые повара вечером на кухне, грязь на моих ботинках и звёзды. Когда мой ум думает о прошлом и будущем, он просто рассказывает истории. В любящей доброте нет прошлого или будущего — только безмолвие и любовь».

Практика Руби увенчалась успехом. Любовь перестала быть утомительной практикой — она стала её жизнью. Именно любовь Руби несла к постели своей матери во время её длительной болезни. Теперь Руби говорит мне, что редко выполняет формальную практику любящей доброты к самой себе или другим, поскольку «это происходит само по себе. Мы не отделены друг от друга, и любовь — это просто то, что мы есть».

Опыт такой практики любящей доброты освещает новые возможности. Например, когда мы перемещаем своё внимание со своих благодетелей и друзей на нейтральных людей, открывается совершенно новая категория любви. В этой практике безразличными нам людьми называются такие люди, которых мы регулярно видим, но которым не уделяем особого внимания. Мы можем выбрать в качестве первого безразличного нам человека кассира, который чаще всего обслуживает нас в банке, или официантку из местного ресторана. Во время одного длительного ретрита я выбрал для практики старого местного садовника. На протяжении нескольких дней и ночей во время своей медитации я представлял его и желал ему добра. Позже я случайно столкнулся с ним. Хотя я не знал, как его зовут, я был так рад видеть его, что просто обомлел: «О, мой любимый безразличный мне человек!». Тогда я осознал, как много других безразличных мне людей я игнорировал. Когда я включил их в практику любящей доброты, окружающая меня любовь стала глубже.

От безразличных людей практика любящей доброты переходит к сложным людям и врагам. Однако мы не начинаем с этого. Лишь когда наше сердце открыто и наша любящая доброта сильна, мы задействуем тех, к кому испытываем сильное отвращение, кто, как нам кажется, причинил нам вред, кого мы вообразили своим врагом. Сначала, когда мы делаем это, наше сердце закрывается: «После того, что ты со мной сделал, я никогда не полюблю и не прощу тебя — никогда». Однако, когда возникает эта ненависть, мы теряем радость своего открытого сердца. Видя это, мы понимаем цену ненависти. Мы осознаём, что слишком дорого платим за неё. Наконец мы думаем: «Ладно, я прощу. Я впущу в свою любящую доброту даже тебя — для начала немного, чтобы я мог держать своё сердце открытым». Посредством такой многократно повторяемой практики мы учимся держать своё сердце открытым даже в сложные моменты. Тренируясь в доброте таким образом, мы в конце концов сможем стать такими же, как Дипа Ма, и освещать любовью всех, кого встречаем.

Моя коллега Сильвия Бурштейн рассказала историю Фила, практикующего буддиста из Нью-Йорка, который много лет медитировал на любящей доброте. Однажды вечером на улице в Сохо взъерошенный мужчина с всклокоченной бородой и грязными светлыми волосами окликнул Фила, направил на него пистолет и потребовал у него деньги. У Фила в кошельке оказалось более шестисот долларов, и он отдал их нападавшему. Тот затряс пистолетом и потребовал ещё. Пытаясь выиграть время, Фил отдал ему свои кредитные карты, а потом и весь бумажник. Нападавший, который, похоже, был под воздействием каких-то наркотиков, сказал Филу: «Я тебя пристрелю». Фил ответил: «Нет, подожди, вот мои часы — они дорогие». Вор, утративший всякую ориентацию, взял часы и снова замахал пистолетом, грозя: «Я пристрелю тебя». Филу удалось взглянуть на него с любящей добротой и затем сказать: «Тебе необязательно в меня стрелять. Ты всё сделал хорошо. Видишь, теперь у тебя есть почти семьсот долларов, кредитные карты и дорогие часы. Тебе необязательно убивать меня. Ты всё сделал отлично». Сбитый с толку грабитель опустил пистолет. «Я всё сделал хорошо?» — спросил он. «Ты всё сделал отлично. Иди и расскажи своим друзьям, что ты всё сделал хорошо». Поражённый грабитель побрёл прочь, тихо повторяя себе под нос: «Я всё сделал хорошо».