Мудрое сердце. Путеводитель по универсальным учениям буддийской психологии

Успешному юристу в сфере недвижимости Джону, в прошлом злоупотреблявшему сексом без обязательств, кокаином[8], спиртным и прочими «развлечениями», потребовались практики ограничения и отпускания. Ощущая страдание постоянного потакания своим желаниям, он начал следовать дисциплине буддийской добродетели. Он жил неподалёку от небольшого американского лесного монастыря и с одобрения своего учителя и сообщества принял обеты непричинения вреда и отказа от опьяняющих веществ. Обеты и сообщество помогли ему поддерживать трезвость. Отречение позволило ему впервые за многие годы открыть для себя моменты подлинной внутренней свободы. Затем медитация позволила ему двинуться глубже, раскрыв некоторые из болезненных источников его желаний, а также предательство и покинутость, которые были в его прошлом. Наконец Джон начал обнаруживать пустоту самого желания и наслаждаться тишиной и благополучием, которых так долго искал.

Другой ученице, Труди, потребовался противоположный подход к работе с желанием. Она владела успешным магазином открыток, много работала, самозабвенно копила деньги и почти никогда не позволяла себе ничего лишнего. Её одежда была старой — в ней можно было пойти на работу, но вряд ли куда-то ещё. Её жизнь была рутинной и ограниченной. Она чувствовала себя так, словно никогда не жила. Она мечтала о досуге, путешествиях, романах и музыке. Ей нужно было открыть своё сердце и научиться ценить желания, которые слишком долго были отвергнуты или скрыты, отрицаемые как излишества. Получив поддержку, она начала исследование своего отвращения к желанию. Она начала замечать, как быстро начинает порицать любое возникающее желание. Постепенно она научилась отличать здоровые желания от пугающих и вызывающих замешательство. Она начала брать уроки бальных танцев, а затем танго. Раз в неделю она ела с друзьями в ресторане. Она совершила круиз. Она познакомилась с мужчиной и позволила себе завести с ним роман. В итоге они разошлись, но когда она стала лучше одеваться и заботиться о себе, её сердце стало более открытым и она стала более щедрой с другими людьми и миром. Труди начала находить новую свободу в отношениях с желанием.

Мы — это не наши желания

Новички в медитации бывают шокированы количеством желаний, возникающих за время одной сессии. Мы можем желать, чтобы наш ум успокоился, чтобы прошла боль в спине, чтобы зазвонил колокольчик, оповещающий о конце сессии. Между этими желаниями возникают сотни других желаний: надежда, что обед будет вкусным, что позвонит наш любимый человек, что мы сможем вздремнуть, что дождь прекратится и мы сможем прогуляться, что солнце согреет нас своим теплом, что, вернувшись к работе, мы добьёмся успеха.

Внимательность позволяет нам свидетельствовать возникновение и исчезновение желания. Мы можем позволить ощущениям в теле, состояниям чувств и историям о желаниях быть принятым благосклонно и без осуждения. Когда мы встречаем желание с внимательностью, его энергия часто на какое-то время усиливается, чтобы подчинить нас себе. Если мы не торопимся исполнить желание и просто сохраняем присутствие, дискомфорт рано или поздно проходит. Тогда мы можем увидеть то, что следует дальше: обычно это ощущение лёгкости, спокойствия в теле и уме, которое длится до тех пор, пока желание не возникнет вновь. Мы можем наблюдать это, когда испытываем беспокойность и дискомфорт в конце сессии сидячей медитации. Мы ощущаем желание пошевелиться, сопровождающееся напряжением в теле и фрустрацией. Мы горячо надеемся, что зазвонит колокольчик. Затем, едва он прозвонит, без всякого нашего участия с нами происходит большая перемена. Тело расслабляется, и напряжение исчезает. Состояние борьбы сменяется лёгкостью. Почему это происходит, если мы не сделали ничего особенного? Всё просто: со звуком колокольчика пришёл конец нашему желанию, и в отсутствие желания ум и сердце обретают покой.

В годы, которые я провёл в монастыре Аджана Чаа, жизнь монахов была крайне простой. Можно было подумать, что эта простота навсегда устраняет желания. Нам не нужно было решать, что надеть, и выбирать блюда из меню; у нас не было кабельного телевидения и винной карты. У нас почти не было имущества — только одеяния монаха и чаша для подаяний, да несколько книг. Однако желание обладает собственной силой. Когда я только стал монахом, у меня была старая железная чаша для подаяний — тяжёлая и слегка покрытая ржавчиной. У старших монахов были ухоженные чаши из нержавеющей стали. Я был поражён своим сильным желанием обзавестись новой чашей. Я походил на школьника, который хотел круто одеваться. Когда мне наконец дали чашу из нержавеющей стали, я несколько дней подряд садился в своей хижине и с восхищением смотрел на неё. Вот таким я был скромным отшельником.