В Медине у Мухаммеда были родственники. Это облегчило его задачу. Его бабка происходила из племени Хасрадж. Семейные связи у арабов настолько сильны, что одного этого факта оказалось достаточно, чтобы привлечь к новой вере много людей. Абу Айюб, очень дальний родственник Мухаммеда, представил в распоряжение пророка свой дом. Но сразу после вселения в него Мухаммед озаботился приобретением участка земли в центре города, который отныне должен был стать очагом ислама. Пророк решил возвести на этом месте святилище.
Шли недели. Мухаммед постепенно изучал свое новое окружение, учился отличать и ценить друзей и врагов. Пока что он оставался обыкновенным частным лицом без власти, максимум руководителем духовного движения. Но он преследовал конкретную цель стать властителем города Медина.
Теперь он не был одинок. Рядом с ним находились многочисленные эмигранты из Мекки, более, чем когда бы то ни было, привязанные на чужой земле к пророку. Их называли
Араб не выносит одиночества. Поэтому мухаджиры образовали между собой ассоциацию, своего рода семью, и лидером ее, естественно, стал пророк. Эмигрантам, приехавшим в Медину совершенно нищими, нечего было терять. Чтобы чужие племена не поглотили их, им следовало образовать между собой очень крепкую связь. В первую очередь, конечно, речь шла о материальном обеспечении их существования. Лишившиеся корней, они не могли ждать помощи ниоткуда; что унесли они в изгнание? Ничего. Кроме собственной кожи и костей.
Но у пророка были заботы посерьезней. Его земляки-мекканцы были самыми ловкими среди всех арабов. Известна история благочестивого Мухадшеруна, прибывшего в Медину в лохмотьях, без ничего. Он встретил там друга, человека хорошо обеспеченного.
– О, несчастнейший из людей! – воскликнул этот местный житель. – Что я могу для тебя сделать? Мой дом и мои деньги в твоем распоряжении.
– О, лучший из друзей, – ответил беглец, – скажи мне только, где в этом городе базар; дальше я выкручусь.
И действительно, он отправился на базар, затеял какой-то бизнес и быстро разбогател. Лишь несколько приезжих, совершенно одиноких, были вынуждены на время воспользоваться помощью мединских правоверных. Но все эмигранты принесли с собой дух боевой решительности и полную свободу в отношении уз родства, поэтому быстро сблизились с местными. Поскольку они стали мусульманами раньше, то считали себя украшением общины, созданной пророком; вместо того чтобы повиноваться, как прежде, главе клана, который теперь изгнал их, они признавали своим вождем одного Мухаммеда. Над эмигрантами не тяготели никакие моральные обязательства. И однажды пророк заметил, что, стоя во главе подчиняющихся строгой дисциплине мухаджиров, он представляет собой в этом анархическом городе определенную силу.
Положение местных жителей, обратившихся в ислам, было не столь простым. Они еще не осознавали, что пророк потребует для себя абсолютную светскую власть. Поклоняясь Богу Мухаммеда, они полагали, что власть будет принадлежать одному из них. До сего момента в Медине не было явного лидера. Самый знатный из Хасраджитов, Абдаллах ибн Убайя, полагал, что корона города Медина должна принадлежать ему. Пророку следовало проявить ловкость как дипломату и правителю, уверенному в цели, которой он стремился достичь. Мало-помалу он сумел добиться полной покорности многих из новообращенных. Так сформировалась группа, названная
Пророк мог уверенно опираться на мухаджиров и ансаров, и скоро остальные смогли заметить, что в анархическом городе возникла сила, с которой никто не мог сравниться. Эмигранты, помощники и лицемеры, три эти группы, окружавшие Мухаммеда, образовались из язычников с рождения, арабов. Но пророк прибыл сюда из Мекки, потому что знал, что найдет здесь также иудеев и христиан, людей Писания.