Мунфлит

Довольство мое собой, впрочем, длилось недолго. Еще не успело стихнуть эхо от пистолетного выстрела, как прохладный утренний воздух донес до нас новые звуки, пробудившие в полной мере мою настороженность. Послышались отдаленные крики мужских голосов. Я огляделся, пытаясь определить, где находятся эти люди. Элзевир, забыв отругать меня за то, что промазал по моей милости мимо цели, тоже начал оглядываться. Мэскью по-прежнему не отрывал взгляд от вершины утеса. Крики тем временем становились все громче. И наконец стало ясно: с вершины утеса они и доносятся. Мы с Элзевиром разом задрали головы. Прямо над нашими головами на фоне окрашенного в нежно-розовый цвет утреннего неба возникли черные силуэты, очень напоминавшие издали плоские фигурки, которые мама моя, вырезая из черной бумаги, развешивала над камином. Это были солдаты. В усилившемся свете я разглядел высокие красные форменные фуражки тринадцатого отряда. Солнечные лучи оплетали фигуры пришедших золотыми сетями и поблескивали на стволах их мушкетов.

Не зря, значит, я встревожился от рассказа Грейс. Мэскью с отрядом таможенников нам устроил засаду.

– Именем короля, сдавайтесь! – грянул с вершины один из них. – Вы арестованы!

– Похоже, нам крышка! – вскричал Элзевир. – Таможенников чересчур много. Но коли нам суждено сложить головы, эта подлая тварь отправится на тот свет прежде нас. – И, схватив разряженный пистолет за ствол, он направился к Мэскью с намерением размозжить ему рукоятью голову.

– Стреляйте! – истошно проверещал Мэскью таможенникам. – Стреляйте во имя дьявола или я – мертвец!

Вдоль черной линии силуэтов полыхнули вспышки, треск их ружей сокрушительным громом ударил нам по ушам, и «вжик-вжик-вжик», – засвистели в воздухе пули, «фр-р, фр-р, фр-р», – пронеслись они по траве. Мэскью, прежде чем Элзевир успел до него добраться, с громким стоном рухнул на землю. Посреди его лба зияла красная дыра.

– Прочь с площадки! Прижмись к утесу! Там им тебя не достать, – быстро скомандовал мне Элзевир, сам тоже бросившись к меловому откосу.

Колени мои вдруг подогнулись, и я упал на них, как бычок, подкошенный алебардой. Левую ногу пронзила жгучая боль.

Элзевир оглянулся:

– Тебя тоже зацепило?

Он с легкостью подхватил меня на руки, словно ребенка.

Новая вспышка. Пули со свистом ринулись в нашу сторону, врезаясь в дерн, но ни одна не достигла цели. Мы уже залегли, прижимаясь к утесу и едва дыша, но зато в безопасности.

Глава X Побег

Как страшно,

И кружится голова, едва глаза так низко опущу.

Нет, лучше прекращу смотреть,

А то мозги себе переверчу.

Уильям Шекспир

На какое-то время меловая скала стала для нас надежной защитой от врагов, хотя кое-кто из них и пытался пальнуть в нас сбоку. Цель, однако, была от них скрыта, и стреляли они наугад. Так что, пока они не спустились сюда, мы были в безопасности. С разряженным пистолетом в руках и лежащим от нас поблизости застреленным человеком.

– Джон, ты стоять-то можешь? – первым нарушил молчание Элзевир. – Кость не перебита?

– Стоять не могу, – ответил ему я. – У меня из ноги будто что-то ушло, чувствую только, как в ботинок мне кровь течет.

Элзевир, опустившись на колени, стянул вниз мой чулок, и, хотя лишь слегка шевельнул при этом пострадавшую ногу, меня пронзила боль. После выстрела рана как онемела, теперь чувствительность возвратилась с лихвой.

– Кровит несильно, однако кость сломана, – констатировал Элзевир. – Вправлять сейчас времени нет. Перетяну ногу платком, а пока это делаю, выслушай, в какое мы положение угодили и есть ли шанс выпутаться.

Я кивнул, кусая губы и скрывая по мере сил боль, которую вызвала у меня перевязка.

– Раньше чем через четверть часа солдатам до нас не дойти, – начал Элзевир. – Но потом они явятся, и вряд ли мы тогда сможем сохранить свободу и жизнь, особенно с этой падалью, что лежит подле нас, – ткнул он пальцем в сторону Мэскью. – Ну хоть рад, что не от моей руки он отправился к Высшему Судие. Словом, я благодарен тебе, что выстрел мой в воздух пришелся, и не вини себя больше. Мы можем, конечно, дождаться, пока они спустятся. О нескольких из них я, безусловно, позабочусь, прежде чем они меня уложат, но ты со своей перебитой ногой биться с ними не сможешь, а значит, они захватят тебя живым, и уготован будет тебе в Дорсетской тюрьме танец в воздухе с веревкой на шее.

Меня до того мучила боль, а еще сильнее сожаление о столь короткой жизни своей, которой вот-вот суждено оборваться либо под пулями, либо на виселице, что я мог лишь с горечью думать, мечтая, как славно бы для меня могло все сложиться, останься Мэскью по-прежнему жив, нога моя целой и находись я не здесь, а в «Почему бы и нет» или пусть даже в гостиной у тети Джейн, читающей вслух очередную проповедь доктора Шерлока.

Элзевир, уловив в моих вздохах отчаяние, внимательно посмотрел на меня.