Муравьи

Пока они худо-бедно собираются с силами, намереваясь поскорее убраться из этих мрачных краев, небо решает еще раз показать свою мощь. Тучи наливаются тяжестью и чернеют. Удар грома вспарывает воздух, высвобождая все электрическое напряжение, которое в нем накопилось.

Все звери поняли сигнал природы. Лягушки прыгают в воду, мухи забиваются под камешки, птицы жмутся к земле.

Начинается дождь. Двум муравьям надо срочно найти убежище. Каждая дождинка может убить их. Они спешат к возвышающейся вдалеке громадине, похожей то ли на дерево, то ли на каменную глыбу.

Мало-помалу сквозь изморось и стелющуюся дымку они различают громадину уже более четко. Это не каменная глыба и не раскидистое деревце, а настоящая земляная гора, ощетинившаяся множеством пиков, которые устремились в затянутое тучами небо. О ужас!

Это термитник! Восточный термитник!

Муравьи оказываются словно в клещах между жуткой стеной дождя и вражеским городом. Они рассчитывали проникнуть туда, но не при таких же условиях! Миллионы лет ненависти и соперничества приковывают их к земле.

Впрочем, ненадолго. В конце концов, они здесь для того, чтобы тайно следить за термитником. Дрожа от страха, два муравья продвигаются к темному входу у подножия сооружения. Усики у них вздернуты, челюсти раздвинуты, лапы слегка согнуты – они готовы дорого отдать свою жизнь. Однако вопреки ожиданию у входа в термитник не видно ни одного солдата.

Это довольно странно. Что происходит?

Два бесполых воина проникают в огромный город. Ими овладевает любопытство сродни настороженности. Надо сказать, что термитник совсем не похож на муравейник. Стены здесь возведены не из рыхлой земли, а из куда более прочного материала – твердого, как дерево, цементного камня. В проходах сыро. Никаких сквозняков. В воздухе сильно пахнет углекислым газом.

Муравьи продвигаются дальше – здесь прохладно, не выше трех градусов. Пока они не встретили ни одного стража! Ну очень странно!.. Два муравья останавливаются и, соединившись усиками, совещаются. Решение принимается быстро – вперед.

Но куда вперед, если они сбились с пути? Этот чужой город что лабиринт, причем более запутанный, чем можно было представить. Даже пахучие метки, которые вырабатывают их щелочные железы, не прилипают к стенам. Муравьи совершенно не представляют, где они находятся – на земле или под землей!

Они пробуют повернуть обратно, но терпят неудачу. Перед ними открываются все новые причудливые проходы. Они точно заблудились.

И тут 103 683-й улавливает нечто необычное – свет! Оба солдата не верят своим глазам. Свет в пустынном городе термитов – это же сущая нелепица. Они направляются к источнику излучения.

Лучи переливаются то желто-оранжевыми отблесками, то сине-зелеными. Затем они ярко вспыхивают, и источник света меркнет. Но вскоре свет снова начинает мерцать, бликуя на блестящей хитиновой броне муравьев.

Муравьи, словно завороженные, бросаются к подземному маяку.

Билсхейм аж подскочил от волнения: теперь все ясно! Он показал жандармам, как сложить спички, чтобы получилось четыре треугольника. Те остолбенели, а потом радостно закричали.

Соланж Думен с не меньшим азартом прорычала:

– Угадали? Вы угадали? Ну же, говорите!

Но ее слова остались без внимания: она услышала шум голосов и какие-то механические звуки. Затем все стихло.

– Что происходит, Билсхейм? Говорите!

Рация злобно затрещала.

– Алло! Алло!

– Да (треск), мы у входа. За ним (треск) коридор. Он поворачивает (треск) вправо. Мы идем туда!

– Погодите! Как вы догадались про четыре треугольника?

Но Билсхейм и его люди уже не услышали сигналов сверху. Динамик их рации отключился – наверное, что-то замкнуло. Они уже не могли принять ни одного сообщения, зато пока могли что-то передать.

– Просто невероятно! Чем дальше, тем больше все напоминает рукотворное сооружение. Над головой – свод, вдалеке – свет. Мы идем туда.

– Погодите, вы сказали про какой-то там свет? – надрывалась Соланж Думен.

– Они там!

– Кто? Черт побери! Трупы? Отвечайте!

– Осторожно!..

Послышалась череда коротких выстрелов, крики, потом связь прервалась.

Веревка больше не разматывалась, она натянулась как струна. Полицейские наверху схватились за нее и дернули, решив, что она за что-то зацепилась. Они дернули третий раз… пятый. И вдруг веревка ослабла.

Они вытащили ее и стали сматывать в здоровенный рулон, но не на кухне, а в гостиной, потому что там было удобнее. Наконец они добрались до оборванного, вернее разодранного, конца веревки. Ее как будто перегрызли зубами.

– Что же теперь делать, мадам? – прошептал один из полицейских.

– Ничего. Главное теперь – ничего не делать. Вообще ничего. Ни слова прессе или кому бы то ни было. А еще вы замуруете вход в этот подвал, причем быстро. Расследование завершено. Я закрываю дело и не желаю больше ничего слышать про этот чертов подвал! Давайте, пошевеливайтесь, несите сюда кирпичи и цемент. А лично вы уладьте все со вдовами жандармов.