Дородная королева больше ничего не знает. Теперь ей хочется умереть. Она стоит на своем. Остановить собственное сердце у нее не получается. Значит, ее нужно умертвить.
После того как королева термитов указывает муравьям путь к выходу, они обезглавливают ее. Затем воины съедают несколько малюсеньких яиц и покидают величественный город, ставший призрачным. У входа они оставляют феромон с рассказом о трагедии этого места, поскольку разведчики Федерации не вправе пренебрегать ни одной из своих обязанностей.
Светлячок прощается с ними. Он, конечно, тоже заблудился в термитнике, спрятавшись там от дождя. Сейчас, когда распогодилось, он займется обычными делами – будет есть, светиться, завлекая самок, размножаться, есть, светиться, завлекая самок, размножаться… Так они и живут, светлячки!
Муравьи направляют взгляды и усики на восток. С такого расстояния они мало что могут уловить, но теперь по крайней мере им точно известно: до края света не так уж далеко. Он – там.
Туземцы, которых обращали в рабство, преимущественно обитали на равнинах и в лесах внутренних областей континента. Они никогда не видели моря. И вдруг какой-нибудь соседний царек внезапно шел на них с войной, однако не убивал их, а брал в плен, заковывал в колодки и гнал к побережью.
В конце перехода пленники встречались с тем, чего никогда прежде не видели, – безбрежное море и белокожих европейцев. Впрочем, о море у них было некоторое представление – оно упоминалось в сказаниях о стране мертвых. А что до белых, то они воспринимали их как инопланетян: от них исходил странный запах, у них был странный цвет кожи и странное облачение.
Многие пленники умирали от страха, а некоторые, потеряв голову от страха, бросались с кораблей в море, где их пожирали акулы. Выживших ждали еще более невероятные открытия. Что же они видели? Например, то, что белые пьют вино. А поскольку они не знали, что такое вино, то не сомневались: белые люди пьют кровь их соплеменников.
Самка номер 56 проголодалась. Однако запас калорий требовался не только ей одной, а еще и целой популяции. Как же накормить племя, которое находится в ее чреве? Наконец, она решает выбраться из норки, где хотела отложить яйца; преодолев расстояние в несколько сотен голов в сторону, она возвращается с тремя сосновыми иголками и начинает лизать их, а потом и жадно жевать.
Но этого ей мало. Она бы с удовольствием поохотилась, но у нее нет сил. К тому же она сама легко может стать чьей-то добычей, ведь вокруг полно хищников. Самка забирается в свою норку и ждет, когда придет смерть.
Но вместо этого на свет является яйцо. Первый шлипуканец! Она почти ничего не почувствовала. Согнув онемевшие лапы, из последних сил самка сдавила себе брюшко. Хоть бы получилось, иначе все кончено. Из чрева вылезает яйцо. Маленькое, но не серое, а черное.
Если бы она и высидела его, эмбрион все равно бы погиб. Ведь… ей было бы нечем его кормить, и он просто не смог бы вылупиться. И она съедает своего первого отпрыска.
Это сразу же наполняет ее энергией. По крайней мере, у нее остается одно яйцо в чреве и еще одно в брюшке. После жертвоприношения ей хватает сил отложить второе яйцо, такое же маленькое и черное, как первое.
Она съедает и его. Ей становится намного лучше. Третье яйцо уже чуть светлее. Однако она поедает и его.