Личинка, чувствуя, что ее грабят, вырабатывает запасную нить взамен той, что у нее отмотали. Чем усерднее ее оголяют, тем ей холоднее и тем быстрее она выделяет новую нить. А рабочим только того и надо. Они передают друг другу – из челюстей в челюсти – этот живой челнок, не заботясь о том, сколько нити отматывают. Когда личинка умирает от полного истощения, они берут другую. Таким образом, на постройку одного гнезда они жертвуют дюжину детенышей.
Муравьи уже заканчивают наводить вторую закраину листика-потолка – теперь их пристанище напоминает зеленую коробку с белыми краями. Воин номер 103 683, который разгуливает здесь как у себя дома, замечает черных муравьев среди скопища красных. Не в силах удержаться, он спрашивает у них:
Между тем, насколько известно, красные никогда не числились среди сторонников рабства… Согласившись объяснить ему что к чему, один из них рассказывает, что недавно красные встретились с полчищем муравьев-рабовладельцев, двигавшихся на запад, и выменяли у них яйца, обменяв на переносное плетеное гнездо.
Рыжий солдат, не желая так быстро расставаться с собеседником, спрашивает, а могла ли эта встреча перерасти в стычку. Красный отвечает – нет, поскольку те жуткие муравьи не отличались агрессивностью: рабов у них было с лихвой, к тому же они боялись смертоносного жала красных.
Черные муравьи, вылупившиеся из полученных в результате обмена яиц, переняли опознавательные феромоны своих хозяев и стали почитать их как собственных родителей. Да и откуда им было знать, что по своему генотипу они завоеватели, а не рабы? Ведь о мире они могли судить лишь по рассказам красных.
Да, они пытались протестовать. Но красные обычно пресекали беспорядки в самом их зачатке, уничтожая отдельных строптивцев. А поскольку черные не знали, что они из чужого гнезда и принадлежат к другому виду, у них не было особых причин бунтовать…
На орешник опускается холодная ночь. Двум разведчикам выделяют угол, где им предстоит переночевать, погрузившись в короткую спячку.
Шли-пу-Кан мало-помалу разрастается. Первым делом был заложен Запретный город. Но построили его не внутри пня, а в странной штуковине, вросшей в землю. На самом деле это была трехлитровая ржавая консервная банка из-под компота, которую выбросили из ближайшего детского приюта.
Обосновавшись в своем новом дворце, Шли-пу-ни в исступлении откладывает яйца, в то время как ее пичкают глюкозой, жирами и витаминами.
Прямо под Запретным городом первопоселенцы построили ясли, утеплив их перегноем. Это оказалось довольно практично, поскольку еще предстояло соорудить из веток купол с солярием, и только после этого можно было бы считать строительство полностью завершенным.
Шли-пу-ни желает иметь в своем городе все, что поможет ему процветать, – грибницы, бурдючные хранилища, стада тлей, крепления из плюща, камеры для сбраживания медвяной росы, камеру для производства злаковой муки, помещения для наемников, для разведчиков, зал органической химии и тому подобное.
Кругом все кипит. Молодая королева сумела передать всем свою страсть и внушить надежду. Ей не хотелось, чтобы Шли-пу-Кан походил на другие федеративные города. Ей угодно, чтобы он стал передовым постом, вершиной муравьиной цивилизации. И в этом смысле идей у нее хоть отбавляй.
К примеру, поблизости от 12-го нижнего яруса был обнаружен подземный ручей. По ее мнению, вода – неизведанная стихия. И необходимо найти средство, чтобы ее покорить.
На первых порах одной команде поручили изучить насекомых, живущих в пресной воде: жуков-плавунцов, веслоногих рачков и водяных блох… Годятся ли они в пищу? Можно ли будет когда-нибудь выращивать их в искусственных лужах?
Свое первое знаменитое обращение она посвятила тлям: