Муравьи

Когда боевые действия заканчиваются, рабовладельцы блокируют гнездо и требуют, чтобы уцелевшие рабочие вернули яйца на место и продолжали ухаживать за ними. Когда вылупляются куколки, их обучают прислуживать захватчикам, а поскольку они ничего не знают о своем прошлом, им кажется, что повиноваться этим огромным муравьям – единственно правильный, издавна принятый образ жизни.

Во время таких набегов рабы-старожилы сидят в сторонке, спрятавшись в траве, и ждут, когда их хозяева очистят территорию. Как только те одерживают над противником верх, они, как исправные служители, обосновываются в гнезде, смешивают старую добычу в виде яиц с новой и начинают учить уму-разуму пленников с их потомством. Таким образом, по мере продвижения разбойников-рабовладельцев происходит взаимодополнение одного поколения рабов другими.

Обычно каждому захватчику прислуживают три раба. Один кормит его (поскольку хозяин может поглощать только переваренную пищу, прислужник срыгивает ее и кормит его, что называется, из клюва); второй моет его (поскольку у хозяина атрофирована слюнная железа); а третий убирает за ним экскременты, иначе они налипнут на его броню и разъедят ее.

Худшее, что может случиться с этими совершенными солдатами, – отказ прислужников повиноваться и их уход. Тогда рабовладельцы спешно выбираются из захваченного поселения и отправляются на поиски нового города-жертвы. Если им не удастся найти такой до наступления ночи, они могут умереть от холода и голода. Это самая нелепая смерть для великолепных воинов.

Шли-пу-ни слышала немало легенд о рабовладельцах. Говорят, восстания рабов все же случались, рабы, знавшие своих хозяев как облупленных, порой одерживали над ними верх. А еще утверждают, будто иные рабовладельцы коллекционируют муравьиные яйца разных размеров и разных же видов.

Королева представляет себе камеру, битком набитую яйцами различной величины и всяких цветов. И под каждой оболочкой… сокрыта особая муравьиная культура, готовая пробудиться и служить этим первобытным тварям.

Она отвлекается от тяжких раздумий. Прежде всего нужно подумать, как дать отпор захватчикам. По некоторым сведениям, полчище рабовладельцев приближается с востока. Шлипуканские разведчики и лазутчики сообщают, что врагов от четырех до пятисот тысяч. Они переправились через реку по подземному переходу в гавани Сатей. Похоже, они сильно «не в духе», потому как, чтобы пройти через туннель, им пришлось разобрать походное гнездо, сплетенное из листьев. Значит, у них больше нет убежища, и, если они не захватят Шли-пу-Кан, им придется провести ночь под открытым небом!

Молодая королева пытается рассуждать спокойно: «Если им счастливо жилось в переносном плетеном гнезде, что заставило их переправиться через реку?» Но ответа она не знает.

Рабовладельцы испытывают к городам какую-то непостижимую животную ненависть. Для них каждый город – угроза и вызов. Это извечное соперничество между обитателями равнин и городов. Так вот, рабовладельцам хорошо известно, что за рекой есть сотни городов, один богаче и лучше другого.

К несчастью, Шли-пу-Кан не готов выдержать осаду. Конечно, за последние дни число обитателей города достигло миллиона; конечно, они воздвигли стену из хищных растений вдоль восточного предела… но этого недостаточно. Шли-пу-ни понимает: ее город слишком молод и к военным действиям не подготовлен. Кроме того, она так и не получила известий от посланников, которых отправила в Бел-о-Кан, чтобы те объявили о желании шлипуканцев вступить в Федерацию. Стало быть, рассчитывать на поддержку соседних городов ей не приходится. Что до Гуайе-Тьело, он расположен в нескольких сотнях голов отсюда, и предупредить его обитателей нет никакой возможности…

А как Мать поступила бы в сложившихся обстоятельствах? Шли-пу-ни решает созвать своих лучших охотников (которым пока не представился случай показать свою воинскую доблесть) для безграничного общения. Необходимо срочно выработать какую-то стратегию.

Они все еще совещаются в Запретном городе, когда ночные стражи, что несут дозор, взобравшись на куст, нависающий над Шли-пу-Каном, возвещают, что в воздухе уже витают запахи быстро приближающегося войска.

Все готовятся. Выработать какую бы то ни было стратегию так и не удалось. Придется что-нибудь придумывать на ходу. По сигналу боевой тревоги кое-как собираются легионы (они еще не умеют строиться в боевые порядки, которые с лихвой оправдали себя в войне с муравьями-карликами, хотя за эту науку было дорого заплачено). Большинство солдат надеется на стену из хищных растений.

В МАЛИ: Малийские догоны считают, что в первозданном союзе между Небом и Землей муравейник олицетворяет детородный орган Земли.