Муравьи

– Не понимаю, тогда почему те, кто спустились туда раньше, до сих пор не объявились, если они могли выбраться наружу в лесу? Мой сын, внук… моя невестка, а еще добрый десяток пожарных и жандармов – ни у кого из них не было ни малейших причин прятаться. У них же семьи, друзья… Они не какие-нибудь гугеноты, да и религиозные войны давно закончились.

– Вы настолько в этом уверены, мадам? – Ледюк воззрился на нее с усмешкой. – Религии обрели новые названия и претендуют на то, чтобы считаться философскими направлениями или… науками. Хотя на самом деле они так и остались догмами.

Он прошел в соседнюю комнату, чтобы переодеться в костюм спелеолога. А когда вышел, неловко переминаясь с ноги на ногу в своем облачении, с лобным фонариком на ядовито-красной каске, Августа едва сдержала смех.

Однако профессор как ни в чем не бывало продолжил:

– После гугенотов здесь обретались всякого рода сектанты. Одни исповедовали древние языческие культы, другие, видимо, поклонялись репчатому луку или черной редьке, откуда мне знать?

– Репчатый лук и черная редька полезны для здоровья. Немудрено, что им поклонялись. А что может быть важнее здоровья? Смотрите, вот я – туга на ухо, скоро совсем состарюсь, того и гляди отдам Богу душу.

Ему захотелось ее утешить:

– Бросьте, не будьте такой пессимисткой, вы еще хоть куда.

– Ну и сколько же лет вы мне дадите?

– Даже не знаю… шестьдесят, может, семьдесят.

– А сто не хотите, месье? Неделю назад мне стукнуло сто лет, на мне живого места нет, и с каждым днем вставать становится все тяжелее, особенно после того, как я потеряла всех, кого любила.

– Понимаю, мадам, старость не радость.

– И много еще у вас в запасе таких «мудростей»?

– Но, мадам…

– Ладно, ступайте скорей. Если к завтрашнему дню не вернетесь, я вызову полицию – пусть сложат мне такую стену, чтобы ни один умелец не прошиб…

Старика номер 4000 беспрерывно грызут личинки наездника, и он все никак не может заснуть, даже самыми холодными ночами.

Спокойно дожидаясь смерти, он увлекся делами, которыми нипочем не посмел бы заняться при других обстоятельствах. Например, отправился открывать край света.

Они по-прежнему держат путь в сторону полей жнецов. По дороге 103 683-й вспоминает некоторые уроки своих кормилиц. Они объясняли ему, что Земля – это куб, и жизнь процветает только на верхней его поверхности.

Что же они увидят, когда наконец доберутся до края света, до самого его предела? Воду? Другое бескрайнее небо? Вместе со своим спутником, который, увы, обречен, он узнает много больше, чем все разведчики и все рыжие муравьи с начала времен!

Номер 4000 с удивлением замечает, что поступь 103 683-го становится все более решительной.

Решившись в середине дня штурмовать входы в город, рабовладельцы, как ни странно, не встречают никакого сопротивления. Тем не менее они прекрасно понимают, что до разгрома войска рыжих еще далеко, несмотря на то, что их город сам невелик. Очень подозрительно!..

Привыкшие к открытым пространствам и яркому свету, они продвигаются вперед очень осторожно, поскольку под землей совершенно теряют зрение. Бесполые рыжие муравьи тоже ничего не видят, но они, по крайней мере, и вслепую неплохо ориентируются в проходах своего мрачного лабиринта.

Рабовладельцы подбираются к Запретному городу. Вокруг никого. На полу громоздятся кучи нетронутой провизии! Захватчики спускаются еще ниже; хранилища набиты битком, обитатели города еще совсем недавно находились в своих камерах – это точно.

На пятом нижнем ярусе они обнаруживают свежие феромоны и пытаются расшифровать разговоры, которые здесь велись, но рыжие муравьи оставили тут веточку тимьяна, который заглушает все запахи.

Шестой нижний ярус. Захватчики чувствуют себя крайне неуверенно в подземелье. Кругом кромешная тьма! И как только рыжие муравьи могут постоянно обретаться в этом замкнутом черном пространстве?

На восьмом нижнем ярусе захватчики улавливают еще совсем свежие феромоны. Они прибавляют шаг – рыжие должны быть где-то неподалеку.

На десятом нижнем ярусе они сталкиваются с группкой рабочих, переносящих яйца. Почуяв захватчиков, они тотчас дают деру. Вот оно что! Наконец-то красные смекают: все обитатели города спустились на самые глубокие ярусы в надежде спасти драгоценное потомство.

Теперь, когда все выяснилось, рабовладельцы забывают об осторожности и устремляются в проходы, ведущие вниз, испуская знаменитый воинственный кричащий феромон. Рабочим-шлипуканцам не удается оторваться от них, и они всем скопом врываются на тринадцатый нижний ярус.

Вдруг переносчики яиц непостижимым образом куда-то исчезают. Проход, в который они бросились, ведет в огромную камеру, весь пол которой залит медвяной росой. Рабовладельцы инстинктивно кидаются слизывать драгоценный нектар, пока он не впитался в землю.