Муравьи

Когда после такого соития возник мир, вульва превратилась в уста, породившие речь и прикладное искусство, – в частности, ткацкое мастерство, которое муравьи передали людям.

Даже в наши дни обряды плодородия у догонов по-прежнему связаны с муравьями. Так, бесплодные догонские женщины садятся на муравейник и просят бога Амму, чтобы он сделал их плодовитыми.

Впрочем, муравьи подсказали людям не только то, как надо строить жилища, но и где следует искать воду. Так, догоны смекнули: чтобы найти источник, нужно копать землю под муравейниками.

Эдмонд Уэллс

Энциклопедия относительного и абсолютного знания

Кругом начинают прыгать кузнечики. Это знак. Вскоре самые зоркие муравьи различают вдалеке столб пыли.

Одно дело – осуждать жестоких рабовладельцев, совсем другое – смотреть, как они наступают. У них нет кавалерии, потому что они сами по себе кавалерия. У них литое, гибкое и крепкое тело, крупные, мускулистые лапы, меленькая, остроконечная голова, увенчанная подвижными рогами, которые на самом деле служат им челюстями.

У рабовладельцев превосходная обтекаемая форма, и они не производят ни малейшего шума, когда рассекают головой воздух на бегу.

На их пути гнется к земле трава, дрожит земля, вздымается пыль. Их вытянутые вперед усики источают едкие, бранные феромоны.

Что же делать – запереться и держать осаду или выйти и дать бой? Шли-пу-ни колеблется. Ей так страшно, что она даже не осмеливается ничего предложить. И тогда рыжие солдаты по наитию делают то, чего никогда делать не следует. Они разделяются. Одна половина покидает Город, чтобы встретиться с неприятелем в открытом бою, а другая остается в его стенах – в резерве, чтобы оказать сопротивление, если начнется осада.

Шли-пу-ни пробует вспомнить Маковое сражение – единственную битву, что разворачивалась у нее на глазах. По ее разумению, именно артиллерия нанесла тогда наиболее ощутимый урон вражеским полчищам. И она тотчас распоряжается выставить вперед три шеренги стрелков.

Между тем легионы рабовладельцев уже штурмуют стену из хищных растений. Эти плотоядные хищники пригибаются перед ними, чуя запах теплой плоти. Но они уж больно нерасторопны, и неприятельские воины уворачиваются от мухоловок, прежде чем им удается проткнуть хоть кого-то из них своими колючками.

Мать ошиблась!

Пытаясь отразить атаку, первая шеренга шлипуканских стрелков дает залп, который оказывается неточным и поражает лишь пару десятков атакующих. Второй шеренге даже не хватает времени встать на изготовку – стрелков хватают всех разом и обезглавливают, прежде чем они успевают выпустить хоть каплю кислоты.

Рабовладельцы, наступая, привыкли рубить головы. И у них это отменно получается. Отсеченные головы молодых шлипуканцев разлетаются в разные стороны. Обезглавленные воины еще какое-то время продолжают отбиваться наугад и даже пытаются удрать, пугая уцелевших товарищей.

Через двенадцать минут от войск рыжих почти ничего не остается. Другая половина воинов перекрывает все входы. У Шли-пу-Кана еще нет купола – на месте кровли зияют десять небольших воронок, обрамленных мелкими камешками.

Защитники Города потрясены. Они потратили столько сил на строительство новейшего поселения, и вот теперь оно отдано на милость полчищу первобытных варваров, которые даже не умеют самостоятельно кормиться!

Напрасно Шли-пу-ни старалась привлечь к безграничному общению как можно больше своих верноподданных, она так и не придумала, как сдержать натиск врага. Камни, которыми завалили входы, простоят всего несколько мгновений. Что касается боев в галереях, шлипуканцы к ним не готовы, так же как и к сражениям на открытой местности.

Снаружи солдаты рыжих бились как одержимые. Некоторые отступили, но многие уперлись в завалы на входах. Для них все было кончено. Однако они сопротивлялись изо всех сил, как будто им нечего было терять, а кроме того, им казалось, что, если они сдержат захватчиков, входы в город успеют задраить наглухо.

Уже обезглавлен последний шлипуканец, но чисто рефлекторно он бросается ко входу и, впившись когтями в заглушку, все равно продолжает защищать его как живой щит.

В Шли-пу-Кане ждут.

Ждут с мрачной покорностью. Да уж, грубая физическая сила пока превосходит любую технологию…