Мушкетер

– Называйте меня Исааком, – сказал я. – Портос остался в Париже. Здесь есть только Исаак де Порту. Исаак ду Пирешу, ваш родственник и верный друг. Вы спрашиваете, куда я вас везу? Туда, где вы сможете чувствовать себя в безопасности. Мне, право же, очень жаль, что во Франции это оказалось невозможным. Нет, милая Рашель, мы направляемся не в Испанию. Осталось совсем недолго, день или, может быть, чуть больше. Но, прошу вас, ни слова не говорите вашим родителям. Только при великом Генрихе эти края отошли под власть французских королей. И сегодня тут полно шпионов, которые служат всем на свете – кардиналу, королю, римскому папе, императору. А местные жители смотрят во все глаза на всех чужаков. Одно неосторожное слово и даже движение могут сорвать наши планы. И тогда мы все погибли. И ваша семья, и я. Дайте слово!

– Ваши планы? – повторила Рашель. – Ваши планы? Но в чем они заключаются, эти ваши планы?

– Дайте мне время, – попросил я. – Совсем немного времени, и вы обо всем узнаете.

Она молчала. Поискав в траве, я нашел отброшенный стилет, протянул его ей и настойчиво повторил:

– Рашель, обещайте, что ничего не скажете родителям! Я сам едва не проговорился вашему отцу.

Взяв свое оружие, она, словно в раздумье, провела по лезвию пальцем. Покачала головой.

– Дать слово? Но в чем? Вы же мне не сказали ничего определенного, – Рашель отвернулась. – Хорошо. Я верю вам, Исаак. Может быть, это ошибка, в которой мне придется горько раскаяться, но я верю вам. Я ничего не скажу ни отцу, ни матери.

Я проводил ее к карете, Мушкетон привычно задвинул засовы, и мы двинулись дальше. После короткого объяснения с Рашель – если можно было так это назвать, – я чувствовал себя значительно лучше. И, хотя следовало по-прежнему оставаться начеку, я был уверен, что план мой наполовину удастся. Наполовину – потому что потом мне предстояло возвращение в Париж.

Теперь предстояло самое важное и опасное предприятие – пересечение границы. Воспользоваться обычной дорогой – значило оказаться под пристальным вниманием самых разнообразных шпионов: приграничные городки поистине средоточие подобных господ. Мне же необходимо было стать невидимкой для них – и сделать таковыми своих спутников. План у меня сложился с самого начала, и в нем важную роль я отводил своему слуге.

Глава десятая, в которой я выполняю поручение

И вот, через пять дней после того, как мы покинули Париж, глазам моим предстали предгорья Альп и неширокая река Дюранс, разделявшая в этом месте владения французского короля и герцога Савойского. Как я и говорил Рашели, лишь при великом Генрихе здешние места перешли под власть французской короны. Однако хрупкий мир явно был чреват новой войной. На то указывало и обилие солдат вблизи от границы. Французских с этой стороны Дюранса – и савойских – по ту сторону. Власть в этих краях принадлежала губернатору провинции Дофине, сидевшему в Гренобле. Однако то ли он здесь не бывал, то ли ослеп. Во всяком случае, оборванцы в мятых касках и давно нечищеных кирасах, гордо именовавшие себя солдатами французской короны, никак не могли бы оказать серьезное сопротивление савойцам или их союзникам испанцам, буде герцог Карл-Эммануил надумает вторгнуться в пределы французских Альп.

Именно об этом, отвлекшись от собственных дел, думал я, когда проезжал по городкам, разбросанным вдоль границы. Крохотные гарнизоны, стоявшие в них, походили друг на друга бедственным состоянием оружия и снаряжения, нищенским положением солдат и скрыто-враждебным отношением местных жителей, все еще считавших себя подданными герцога Савойского. Увиденные картины столь поразили меня, что я на некоторое время забыл о главной своей цели и решил, что полезно будет собрать сведения о здешнем состоянии дел. Но впрочем, я тут же сообразил, что мне будет трудновато объяснить, откуда я так хорошо знаю обстановку на франко-савойской границе.