Мусор

Даша всегда была очень простоватой и доброжелательной. Легко дружила со всеми, обескураживала прямолинейностью, но никогда не говорила ничего во вред – только хорошее. Это был человек, который всегда чем-то восхищён: влюблён в каждого нового знакомого, горит любым найденным хобби, жадно желает скорее заниматься только что придуманным делом. В маленьком городке все, конечно, знали, что мать родила её от женатого мужчины, имевшего в браке двоих детей и при этом занимавшего не последнюю должность в городских электросетях. Даша жаловалась, что часто, когда она училась ещё в начальной школе, к ним в класс на переменах заглядывали какие-то люди, перешёптывались: «Вон дочь Карпина», – и уходили. Отец от неё не отказывался: помогал деньгами, навещал – правда, всегда был пьян, затевал ссоры с матерью, говорил грубые, обидные вещи про неё, так что дочка его боялась и не любила. Мама при этом до последнего надеялась, что он всё же одумается и выберет их, даже когда узнала, что у него родилась ещё одна дочь от медсестры в какой-то из ближайших деревень. Даша же считала, что, приди отец жить к ним, она сбежит из дома. Но, когда ей было тринадцать, у того оторвался тромб. Мать вдруг стала очень религиозной, осознала свои грехи и, пожертвовав храму квартиру, решила жить при монастыре. Когда Саша и Мишаня познакомились с Дашей: точнее, она сама как-то привязалась к ним со своей обычной настойчивой болтовнёй, – девочка жила уже на территории женской обители, носила длинные юбки (хотя иногда, уже в школе, переодевалась в принесённые ей сочувствовавшими подругами брюки, и после, когда до матери как-то доходило это, её таскали за волосы и лишали еды). Она торопилась домой до начала вечерней службы, но никогда не высыпалась, потому что обязана была читать на ночь молитвы. В те времена, когда у него была привычка на каждые каникулы и длинные праздники ехать домой (то есть на первых курсах института), он слышал, что Даша скоропалительно вышла замуж за парня из военного училища и улетела с ним в Читу. Поэтому он особенно был удивлён видеть её сейчас: то ли сильно располневшей, то ли в молодёжных брюках, то ли с фотоаппаратом, то ли просто здесь, или же всё сразу.

– А ты как? Ты же вроде тоже уезжала.

Даша вздохнула со скромной улыбкой, сама себя стыдясь.

– Да, уезжала. Не вышло.

– Что не вышло?

– Ничего не вышло! – то ли смех, то ли горечь. – Жила в Чите. Страшно вспомнить! Цены бешеные, авиабилеты такие, что никаких зарплат не хватит, выбраться из военного городка, где мы жили, – целый квест. Работы нет. Муж считал, раз он меня увёз из города, где мне было очень плохо, я теперь его собственность…

Она вздохнула так, как будто собиралась продолжить, но передумала и сдержалась, что было на неё совсем не похоже.

– Ни к чему рассказывать, что было, в общем. Зато сосед меня научил фотографии. Мы развелись: муж нашёл другую. Зато я вернулась. Живу с мамочкой.

– Где? – ужаснулся Саша.

Даша засмеялась.

– Да кое-как удалось её забрать из монастыря. Скандал был страшный! Всё равно ходит в храм каждый день, в бога верует. Я тоже, но как будто они у нас разные. А ещё я тут комнату снимаю, – она показала в неопределённом направлении, в ту сторону, откуда они шли. – Это как студия у меня. Фотографирую семьи, деток, плюс, конечно, свадьбы, крестины – в контакте можешь посмотреть на мои работы. И в газете подрабатываю.

– Молодец, – честно порадовался за неё Саша. – Видишь, ты про меня что-то говоришь, а сама сколького добилась, и прямо здесь, где все только и жалуются, что работы нет! Получается, есть работа, если её хотеть.

Они помолчали мгновенье,

– А чего я добилась? Мужа всё равно нет, детей тоже. Одна беременность была там ещё, в Чите – и выкидыш, – она говорила до странного ровно, как о давно пережитом, переведённом в разряд историй, будто случившихся с другими. – Может, поэтому он меня и бросил…

– Тогда бросил бы и потом, с ребёнком, – убеждённо сказал Саша. –Ни о чём не жалей. Ты всё сделала правильно. И ты молодая ещё совсем, всё будет, что захочешь.

Говорил, а сам думал: «И ты молодой. Веришь, что всё будет? С какой стати! Если не случилось раньше? Закон справедливости тут точно не работает».

– Двадцать девять уже весной, – заметила Даша, может быть, желая ещё раз услышать, что это совсем мало. – У Миши как дела? Он же тоже вроде в Москве?..

Саша коротко рассказал о друге и решил, что пора менять тему на нужную.

– А про мусорный завод что думаешь?

– Ничего не думаю. Не разбиралась. Пусть строят: хоть какое-то предприятие здесь не помешает. А вроде и страшно: говорят, вредно очень… А ты чего в газету приходил? За этим?

– Да. Я для этого и приехал. Статью пишу. Только можешь никому не говорить, пожалуйста?

Даша важно кивнула, как делают обычно дети, которых взрослые посвящают в какую-то тайну. Видно было, как она восторгалась его деятельностью и возможностью быть сейчас к ней причастной.

– Ты ищешь Жанну, я так поняла, которая на видео?

– Ага. Адрес вот обманом её вызнал.