Музей «Шпионский Токио»

Во-вторых, как легко догадаться, для того чтобы осуществить данные операции, нашему герою необходимо было располагать как минимум ключами от этих сейфов и печатями, которыми те опечатывались. Добывала эти принадлежности целая команда женщин, работавших на советскую контрразведку под непосредственным руководством Кима. Как здесь не вспомнить спорный опыт общения с русскими дамами капитана Хиросэ во время его службы в Санкт-Петербурге тремя десятилетиями ранее? Только теперь стороны поменялись местами, и по уровню своего образования, кругозора, интеллекта советский ниндзя был не чета японскому наследнику школы Кусуноки. Советские женщины – молодые, симпатичные, имевшие хорошее образование, преподавали русский язык японским дипломатам и офицерам и одновременно, по заданию Романа Кима, вступали с ними в более тесный контакт с целью вербовки на основе шантажа или даже искренней любви. Иногда все получалось – как в случае с майором Адати Хисаси, будущим генералом и начальником токийского района ПВО в 1945 году, или с допущенным к дипломатическим кодам Идзуми Кодзо^{112}. Иной раз вербовка срывалась – как в случае с капитаном Коянаги. Но промахов с хотя бы временным изъятием из карманов японцев ключей и печатей, с которых технические специалисты контрразведки быстро изготавливали копии, судя по всему, было не много. Вся эта деятельность, осуществляемая девушками под руководством Романа Кима, сильно напоминает легенды о куноити – женщинах-ниндзя, с той только разницей, что работа советских куноити зафиксирована документально, а ее полные результаты до сих пор засекречены.

К середине 1930-х годов Роман Ким был переведен в штат на высокую должность и считался главным специалистом по борьбе с японской разведкой в европейской части СССР. За достигнутые успехи он получил именное оружие (дважды), был награжден орденом Красной Звезды и знаком «Почетный сотрудник ОГПУ».

И все же с самого начала, несмотря на все его успехи, коллеги Кима не особенно доверяли ему из-за его корейского происхождения и темного прошлого, связанного с жизнью в Японии. Материалы неоднократных проверок не приносили никаких компрометирующих фактов, но в начале 1937 года на самом старте чисток в НКВД советский ниндзя одним из первых был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Японии. Никаких доказательств предъявлено не было, но обычно в таких случаях все заканчивалось расстрелом, до которого еще надо было дожить, перенеся жестокие пытки. И Ким не выдержал. Сначала он пытался покончить с собой, а когда это не получилось, прибегнул к хитрости в стиле ниндзя (если не вообще из их арсенала): заявил следователю, что является не одним из многочисленных японских агентов в СССР, а руководителем всей японской разведывательной сети, временно затаившейся, но готовой к действиям (диверсиям и терактам) в случае начала войны Японии с Советским Союзом. Роман Николаевич назвался подполковником Генерального штаба и сыном бывшего министра иностранных дел Японии Мотоно Итиро, мастерски используя для убеждения малограмотного чекиста свое знание реалий токийского бомонда. Следствие было сбито с толку, принуждено разбирать многочисленные выдуманные Кимом детали и застопорилось. В результате расследование его дела затянулось на долгие три года, что сохранило будущему писателю жизнь. Когда выяснилось, что подследственный попросту лжет, стало понятно и то, что он на самом деле является не японским шпионом, а чрезвычайно талантливым и не просто важным, а уникальным для советской контрразведки сотрудником. Большую часть периода ведения следствия и последующего нахождения в тюрьме Роман Ким продолжал выполнять функции специального переводчика, работая со сверхсекретными японскими документами, кодами и шифрами. Более того, в 1938 году, во время конфликта в Монголии, он был отправлен из тюрьмы в служебную командировку (!) по личному приказу Лаврентия Павловича Берии. Нельзя не отметить, что время этой командировки загадочным образом совпадает с разгромом дивизии Комацубара.

В 1940 году Роман Ким был осужден на 20 лет тюрьмы, но уже в 1945-м, после нападения СССР на Японию, приговор изменили. Ким снова отправился в секретную командировку, из которой вернулся в тюрьму, но 29 декабря вышел на свободу, а в мае 1946 года был награжден медалью «За победу над Японией». И снова приходится признать, что об истинной роли этого человека во Второй мировой войне мы не знаем до сих пор.