Муж и жена – одна сатана

Читаем у Бейнтона:

«Четырнадцатилетняя Магдалена была при смерти. Лютер молился: «Боже мой! Я так её люблю, но да будет волю Твоя!.. Магдалена, девочка моя. Ты хотела бы остаться здесь со своим батюшкой или тебе больше хочется быть с Отцом твоим на Небесах?» Она отвечала: «Как Бог пожелает, батюшка». Поодаль стояла, охваченная скорбью Кати, Лютер же держал на руках умирающего ребёнка. А когда девочка испустила последний вздох, он промолвил: “Любимое дитя! Ты восстанешь и воссияешь, подобно звёздам и Солнцу. Как странно – я знаю, что она пребывает в покое и ей хорошо, и всё же – какая скорбь!”»

Мартин Лютер, узнав институт брака изнутри, заговорил о нём иначе. Не только лекарство против похоти, не только производство детей, но школа жизни, но испытание характера. Лютер видел суровую прозу брака и призывал готовиться именно к прозе, потому что поэзии может и не быть.

Его мудрыми словами я и хочу закончить письмо:

«Брак есть тяжкий крест, поэтому мы видим, столько раздоров в семьях. Когда же они живут в согласии, это милость Бога. Святой Дух провозглашает, что есть три чуда: когда братья согласны друг с другом, когда ближние любят друг друга и когда муж с женой живут душа в душу. Встречая подобную пару, я радуюсь, будто пребываю среди роз. Это случается редко».

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-24-

Приветствую Вас, Серкидон!

Сегодня погода отвратительная, мрачно, «тучи над городом встали, в воздухе пахнет грозой…»156, а тут ещё у нас в шестнадцатом веке скончался Мартин Лютер. Укатали праведного Сивку крутые средневековые горки.

Лютер поехал в Айслебен, в город, где родился, где увидел белый свет: графы Мансфельды пригласили его уладить разногласия в семейном споре. Не сказать, чтобы сразу, но братьев Лютер примирил, а как с этим управился, так и скончался…

Многочисленные оппоненты и недруги Лютера, имя которым легион, называли его Виттенбергским папой и семиголовым чудовищем. И в этом был свой резон. Если посмотреть на историю Реформации иных стран, мы увидим, что кто-то оппонирует папе, кто-то переводит Библию, кто-то обращается с проповедями к мирянам, кто-то читает лекции студентам, кто-то реформирует церковное богослужение, кто-то пишет слова и музыку для гимнов и хоралов. В Германии – Лютер: или один на всё и про всё, или – дела во главе. Так был он «старшиной» виттенбергского «переводческого цеха».

Из книги Эриха Соловьёва «Непобеждённый еретик»:

«”Мастеру Мартину’’ помогали такие искусные и прилежные подмастерья, как Меланхтон (главный советчик в греческом языке), Аурогаллус (преподаватель древнееврейского в Виттенбергском унивеситете)157, Круцигер158 ( специалист по халдейским парафразам Ветхого завета), Бугенхаген (знаток латинской Вульгаты)159 и целая группа менее заметных теологов. Законченное издание было оснащено многочисленными комментариями и иллюстрировано Лукасом Кранахом Старшим»160. Чего стоил этот титанический труд, можно представить, читая предисловие Лютера к Книге Иова: «… за четыре дня сумели осилить едва три стиха… Читатель не подозревает, какие пни и колоды лежали там, где он нынче шагает, словно по струганным доскам, и как мы потели и трепетали, убирая эти пни и колоды с его пути».

Дабы легко шагалось немецкому читателю, Лютер германизировал библейский текст. Читаем у Эриха Соловьёва:

«Иудея была перенесена в Саксонию, а дорога из Иерихона в Иерусалим проходила тюрингскими лесами. Моисея и Давида вполне можно было спутать с Фридрихом Мудрым и Иоганном Фридрихом»161.

Да и сам Лютер писал: «Я попытался сделать Моисея до такой степени немцем, чтобы никто и заподозрить не мог, что он еврей». И Лютер сумел вдохнуть в библию германский дух. В другом месте у Лютера: «Первопричина того, что я смог найти ясный и чистый немецкий, – в моих помощниках-переводчиках. Часто случалось, что мы по две, три, четыре недели искали одно-единственное слово».

Отзыв восторженного «лютеранина» Генриха Гейне: «Каким образом Лютер дошёл до языка, на который он перевёл свою библию, остаётся для меня по сей час непостижимым».

И Гейне, и Гёте, и Шиллер писали на языке, основы которого заложены в библии Лютера. Но, пожалуй, главная ипостась Лютера – Пастырь. Пастырь от Бога, чувствовавший на себе ежеминутно взгляд Христа. Несший ответственность за души и грехи тех, кто доверился ему. И если проповедника судят по словам, но Пастырь складывается делами и поступками его.

Припомним фургон монашек. Другой бы письмо от Катарины выкинул, не дочитав до конца. Попались в монастырь, там и сидите. Лютер же затеял авантюру, которая могла окончиться не столь благополучно. Другой случай. Лютер узнал, что один из преподавателей айзенахской школы остался без средств к существованию. Ну и ладно, можно это известие мимо ушей пропустить. Мало ли кто милостыню просит на старости лет. Лютер же пошёл к курфюрсту и выбил для старика что-то вроде пособия. Мартин не понаслышке знал, что такое просить милостыню в Айзенахе.