Муж и жена – одна сатана

Лютер ответил: «Не откладывай на завтра! Промедлив, Ганнибал потерял Рим. Промедлив, Исав лишился прав, положенных ему по первородству. Христос сказал: «Будете искать Меня и не найдёте». Таким образом, Писание, опыт, и всё творение свидетельствуют о том, что дары Божьи следуют принимать без промедления».

Письмо датировано десятым июня 1525 года, а уже тринадцатого состоялась помолвка, и Лютер стал рассылать приглашение на свадьбу, назначенную на двадцать седьмое.

Георгу Спалатину: «Вы должны приехать на мою свадьбу. Я заставил ангелов смеяться, а бесов рыдать».

Торговцу Леонардо Коппу, подельнику по делу похищения двенадцати монашек: «Я намереваюсь жениться. Мы с госпожой Кати приглашаем вас прислать бочку наилучшего пива из Торгау, а если оно окажется нехорошим, вам самому придётся выпить всю бочку».

Странно, почему заказана бочка пива, а не бочка копчёной сельди. Кати могла бы явиться из бочки, как Афродита из пены волн. Но это если из свадьбы делать пышную постановку. Такая задача молодожёнами (ему – шёл сорок второй, ей уже было двадцать шесть) не ставилась. Свадьба была достаточно скромной.

Читаем у Бейнтона:

«В назначенный день в десять утра Лютер под колокольный звон провёл Катарину по улицам Виттенберга к приходской церкви, в портале которой на глазах у всех состоялась религиозная церемония. Затем последовал обед в августинской обители, а за ним танцы в ратуше. Вечером был дан ещё один банкет. В одиннадцать вечера все гости разошлись под угрозой того, что обязанность отправить их по домам возьмут на себя судебные исправники».

Отметим два позитивных фактора.

Первый: в августинском монастыре, там, где сновали пришибленные крестом монахи, где царили уныние и смирение, отгуляла достаточно весёлая свадьба.

Второй: свадьба положила конец долгому разладу отца и сына. Старик Лютер был доволен. Дом у Мартина в пять раз больше, чем дом бургомистра в Мансфельде, и сноха из дворянок, и гости на свадьбу пришли знатные. Через год в семье Лютеров родится мальчик, и его назовут Гансом. Дабы в скорбный час мир не остался без Ганса Лютера.

Совсем забыл, Серкидон, сказать Вам о гнёздышке, где поселились после свадьбы две птички Божьи – Катарина и Мартин. Согласно евангелическому учению Лютера монахов из Чёрного августинского монастыря выгнали, помещение освободилось полностью, и курфюрст передал его молодожёнам.

Вот ведь бывает как! Смиренный молодой человек двадцати одного года от роду робко стучится в дверь монастыря, а через двадцать один год ходит гоголем по этому монастырю, где только на первом этаже сорок комнат. «Вот – видела! – говорит он жене. – Пойдём на второй этаж. Келью свою покажу – два на три со щелью вверху вместо окна».

Как же нам вновь не воскликнуть: «Чудны твои дела, Господи!..»

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-23-

Приветствую Вас, Серкидон!

Как там наши птички Божии? Да и верно ли такое определение по отношению к Мартину и Катарине? Нет, неверно.

Птичка Божия не знает

Ни заботы, ни труда;

Хлопотливо не свивает

Долговечного гнезда155.

А нашим новобрачным пришлось свивать долговечное гнездо в трудах и хлопотах.

Мартин. О нём как о добытчике и снабженце на заре семейной жизни много хороших слов сказать трудно. Что должен делать мужчина? Ходить на охоту, пилить деревья, колоть дрова, носить воду, забивать гвозди. А латинские каляки-маляки да балабольство с кафедры, дела, не дающие сразу видимого результата, мужскими трудами назвать, конечно, нельзя.

На первым порах имелось: докторское жалование, милость влиятельных лиц и небесные попечения архангела Гавриила. Мощным союзником Мартина стало здравомыслие, оно-то и помогло ему выработать семейное кредо: «В домашних делах я уступаю Кати. Во всем прочем меня ведёт Святой Дух».

Катарина. Земная, практичная женщина, понимала, что Святым Духом сыт не будешь, и она взяла на себя все заботы о зримом и насущном. Мощная женская потребность к гнездованию стала ей верной союзницей. Катарина решительно положила конец лютеровскому мотовству и ввела режим жёсткой экономии. Как результат: своё гнездо она и обустроила, и заполнила.

Через десять лет после свадьбы Мартин писал одному из друзей: «Мой господин Катарин шлёт тебе привет! Она засаживает наши поля, пасёт скотину, продаёт коров, et cetera…»

Мы с Вами, Серкидон, помним легкомысленное «et cetera» от Онегина, в лютеровском «et cetera» столько всякого, что Вы, городской изнеженный житель, от одного перечисления закачаетесь. Фрукты – в садах, овощи – в огородах, рыба – в ручьях… Про скотину сказано в письме Мартина, а о домашней птице умолчим, потому что после Божьих Птичек писать о гусях, утках и курах как-то неприлично.

За десять лет в семье родилось шесть детей Ганс (1526), Елизавета (1527), Магдалена (1529),Мартин (1531), Пауль (1533), Маргарет (1534).

Но главным ребёнком был и оставался Лютер. Доктор насидел за письменным столом букет недугов, из которых самым досаждающим и неприятным был геморрой. Говорят, гадка эта болезнь, прежде всего, тем, что ни самому посмотреть, ни людям показать…