Муж и жена – одна сатана

Для Пастыря, который от Бога, нет чужого горя. Птенца, выпавшего из гнезда, раненую животинку, тянущего ручонки человеческого детёныша пытается он прижать к себе, вдохнуть силы в живое существо, поставить его на ноги.

В 1527 году в Виттенберг нагрянула чума. Магистрат и университетское начальство сбежали. Лютер остался в городе помогать лекарям. Никакой работы не гнушался, принимал последние исповеди. Своим примером внушал мужество, поддерживал стойкость в беде.

Именно в эти тяжёлые дни им были написаны и слова и музыка известного хорала «Господь – наш надёжный оплот». Хорал в дальнейшем пели все протестанские общины в минуты испытаний.

Господь – наша крепость,

Наш щит и наш меч.

Он избавит нас от страха,

Что терзает нас всечасно…

Пусть беснуются демоны,

Алчущие наших душ.

Страх нам неведом,

Мы победим!

Энгельс писал: «Лютер вычистил авгиевы конюшни не только церкви, но и немецкого языка, создал современную немецкую прозу и сочинил текст и мелодию проникнутого уверенностью в победе хорала, который стал «Марсельезой» XVI века».

И последнее земное дело Лютера. Зимой, уже хворый, поехал в Айслебен примирять братьёв-графьёв. И ведь не «Мерседес» за ним прислали, дорога зимняя, тяжкая. Кончилось тем, что заболел и навсегда закрыл глаза там, где впервые увидел Божий свет.

Незадолго до этого сделал свою последнюю запись:

«Чтобы понять буколики и георгики Вергилия, надо пять лет прожить пастухом или поселянином; чтобы по достоинству оценить письма Цицерона, надо двадцать лет быть чиновником крупного государства. Священное же писание не может в должной мере оценить тот, кто в течение ста лет не правил церковью пророков… Мы нищие. Воистину это так!»

Перед этим откровениям постоим молча, как перед величественной вершиной… А теперь дерзнём его дополнить: чтобы вполне понять и по достоинству оценить гётевского «Фауста», нужно не только в совершенстве знать немецкий язык, нужно с рождения жить в Германии и быть немцем…

Через несколько месяцев после смерти Лютера нагрянул с войском

Карл V. Ранее всё ему было недосуг: воевал то с султаном турецким, то с королём французским. Франциска I как раз в год женитьбы Лютера Карл V разбил в битве при Павии и взял в плен. Позор закончился выплатой двух миллионов золотых экю и четырёхлетним пленом двух принцев. Одним из которых, как мы с Вами уже знаем, был будущий король Генрих II, за любовными утехами которого подглядывала в дырочку его законная жена Екатерина Медичи, которая была внучатой племянницей папы Климента VII, который прилежно склонял свой слух к щебету воробушка Фиренцуола, который был соотечественником Франческо Гвичччардини, который родился в один год с Мартином Лютером, который женился на Катарине фон Бора.

И раз уж мы пришли к жене Лютера таким исторически-извращённым образом, скажу Вам, что одной жилось ей тяжело, и прожила она без мужа недолго. Умерла в результате несчастного случая, а перед смертью сказала: «Я приникну ко Христу, словно иголка, которую втыкают в пальто».

Явление в Саксонию Карла V многого католикам не дало, хотя мечом помахал император изрядно и страху нагнал. «Добрые» католики предлагали императору откопать прах архиеретика Лютера и сжёчь хотя бы кости. Но Карл сказал: «Я воюю с живыми, но не беспокою покой мёртвых».

Закончим так: ни огонь, ни меч уже не могли победить идеи Реформации. Лютеранская церковь в Германии была вскоре признана наравне с католической. И это ещё одна победа Лютера, за которую великому Реформатору положен орден (посмертно).

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-25-

Приветствую Вас, Серкидон!

Дёрнул меня чёрт выпить кофе, сознание накренилось, и выплеснулась следующая мысль: а ведь можно было продолжить брачно-благостное писание парой «Абеляр-Элоиза» и занырнуть аж в двенадцатый век. К тому же национальный ассортимент обогатился бы французской парой, а то всё – немцы да русские… Ну, это кабы не погорячился Ваш письмоштампователь и не предъявил этих супругов ранее…

Ныне, когда сознание прояснилось, понятно стало: кофе мне вреден. Во-первых, что сделано, то сделано, что отправлено, того не вернуть; во-вторых, писать о столь набожных и благочестивых людях под шапкой «Муж и жена – одна сатана» есть форменное кощунство; в-третьих, результативная часть жизни каждого из супругов (возьми что Абеляра, что Элоизу) прошла без помощи и влияния второго участника брачных отношений. А мы с Вами, Серкидон, речь вели о людях, которые долго жили вместе, которые терпеливо рука об руку шли по жизни и терпеливо выстраивали здание брачного союза. Супруга кирпичик подавала, а муженёк его укладывал.

О ком хотелось бы ещё? Да о многих, но поскольку запал у меня уже не тот, поскольку мне эти женатики поднадоели, позволю себе лишь «накернить» некоторые пары, а глубокой разработкой при желании Вы займётесь сами.

1. Габриэль Гарсия Маркес и его Мерседес. Но не «Бенц».