Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

«Кухонный диссидент», шутливо называл себя и себе подобных с типичной эволюцией от XX съезда[914] к Будапешту[915], Праге[916], и далее по всем пунктам. Но когда «шум и ярость»[917] отодвинулись в прошлое, начал понимать: там, в прошлом, не сплошная же «чёрная дыра». Так просто не бывает. Но тогда, в семидесятые, особенно, после ввода в Прагу советских войск, которые пережил как личную трагедию, «шум и ярость» полыхали во мне, был убеждён, что все советские годы сплошная «чёрная дыра».

Сейчас, когда пишу эту книгу (20 июля 2015 года) «шум и ярость» поутихли, но от метафоры «чёрная дыра» в отношении Советского Союза полностью не отказался.

…СССР: годы застоя

СССР в семидесятые годы, это, прежде всего, период застоя, своеобразный апогей СССР.

«Застой» очень точное определение этого времени, но оно содержит не только негативные коннотации. Время «застоя», это относительно мирное время после яростных пятидесятых (второй половины) и шестидесятых, которые буквально взорвали общество. Свободомыслие становилось опасным и для судеб страны, и для судеб социалистического лагеря. Его следовало взять под контроль, остановить его дальнейшее распространение, чтобы страна окончательно не развалилась.

Загнать джина в бутылку не удалось, да власть и не особенно стремилась вернуться к прежним временам. Главное, чтобы никаких потрясений, чтобы всё было мирно и смирно. В конце концов, «застой» это ещё и «стабильность», кому от этого плохо. В той же Чехословакии, после «Пражской весны», поволновались, поволновались и успокоились.

Ничего страшного, что с помощью советских танков.

Ничего страшного даже в том, что через каких-то двадцать лет всё развалилось.

Главное всё разрешилось в тот момент.

Вот так жили мирно и смирно, не мешали писателям писать книги, а кинематографистам снимать свои фильмы.

Можно было снять, не только «Служебный роман»[918], но и «Зеркало»[919], многие другие блестящие советские фильмы тех лет. Конечно, противодействовали, контролировали, цензурировали, но потом на что-то соглашались, так, чтобы общей мирной картины в стране не нарушить.

В такой мирной обстановке лидеры страны занимались охотой, рыбной ловлей,

…молодые, которые не поймут, о чём речь, могут посмотреть такие фильмы более позднего периода, как «Особенности национальной охоты», «Особенности национальной рыбалки», «Особенности национальной бани»[920], снятые уже в 1990-е годы. Чуть позже, уже в 2000-е, как ироническую перекличку с этими названиями, написал серию статей под названием «Особенности национального самопознания (колючие заметки»)»[921]…

постепенно старели, не задумываясь над тем, что пройдёт ещё какой-то десяток лет, и страна, под названием СССР, окончательно канет в Лету.

«Застой» было время мирное и смирное, но ещё и голодное. Жил в это время, знаю, как питалась моя семья кандидата наук, не роптали, не столько смирились, сколько привыкли.

Исключение составляла только «номенклатура», у которой были спецмагазины, спецполиклиники, спецсанатории», и пр.

Подспудно росло глухое недовольство, пока спрятавшись (затаившись?!) на интеллигентских кухнях («кухонные диссиденты»).

Народ продолжал безмолвствовать.

Если говорить о конкретных событиях этих лет, то я бы выделил два.

В 1974 году был арестован и выслан из страны Александр Солженицын.

В том же году в СССР был катастрофический неурожай зерновых.

…Азербайджан: «достижения» семидесятых

Теперь перейдём к Азербайджану тех же семидесятых.

Если судить по официальной историографии,

…она сегодня распространена на Интернетовских сайтах и считается почти официальной точкой зрения…

то в Азербайджане, в эти годы, ни о каком застое и речи не было. Успехи, переходящие знамёна, рекордные достижения, великий руководитель.

«Широко шагает Азербайджан»[922] – без капли иронии. Но самое главное, причина и первопричина – «великий руководитель».

Легко сбиться на сатирический тон (иронического, не избежать), но постараюсь избежать его. В то же время, не прячась за политкорректность.

…История с мышонком

Прежде чем высказать свою точку зрения на эти годы в Азербайджане, коснусь того, что выше назвал «личными мотивами».

Начиная с семидесятых, автор повести «И не было лучше брата» стал яростным апологетом «великого руководителя».

Позже в 2001-м году, когда всё уже было не так мирно и смирно, он разразился гневной статьёй по поводу тех, которые позволяют себе высказывать сомнения по поводу тех или иных Его поступков. Он «гроссмейстер», он способен переиграть нас всех, вместе взятых, и мы должны признать его несомненное превосходство», ««Другого такого человека нет. Мы все должны его беречь и морально поддерживать». «Если мы будем продолжать Ему мешать в Его титанической работе, мы окончательно потеряем все земли, и нам останется переселиться на остров Нарген (островок в Каспийском море)».