Мужчина, женщина, ребенок

— Да, да. Просто когда вы позвонили, дети… — Она лихорадочно подыскивала правдоподобное объяснение.

— Да. Разумеется, — сказал он, заранее соглашаясь со всем, что она скажет.

Оба чувствовали себя крайне неловко, стоя у порога и не зная, о чем говорить дальше.

— Разве вам не пора быть в Вашингтоне? — спросила она, а про себя подумала: у меня наверное жуткий вид.

— Надеюсь, они еще день без меня обойдутся.

— Ммм… да, наверно. Может, вы… зайдете? — спросила она.

Гэвин, однако, почувствовал, что она этого не хочет.

— Боюсь, что мое вторжение было весьма некстати. Но я рад, что у вас все в порядке. Послушайте, я остановился в «Холидей Инн». Если я могу чем-нибудь быть зам полезен, позвоните. Но никоим образом не считая себя обязанной…

Заткнись, Гэвин, что за чушь ты порешь.

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказала Шейла. И несколько некстати добавила: — Мой муж должен скоро вернуться. Ему пришлось поехать в аэропорт.

— Вот как, что-нибудь срочное? — спросил Гэвин.

— Да, в общем, да.

— Вот как, — повторил он.

На что Шейла заметила:

— Я очень тронута вашим вниманием.

— Ну хорошо. Вы теперь знаете, где меня найти, — смущенно заметил он, повернулся и пошел к своей взятой напрокат машине.

— Гэвин! — позвала его Шейла.

Он остановился в десятке ярдов от двери.

— Да?

— Может, вы заедете к нам выпить — примерно в половине десятого?

— С удовольствием. Предварительно позвонить?

— Не нужно. Просто приезжайте, и все. Роберт будет рад с вами познакомиться.

— Отлично. До вечера. — Он помахал ей рукой и зашагал к машине.

Как мило с его стороны, подумала Шейла. Столько хлопот. И все ради меня.

Шейла с девочками сидели за обедом, когда зазвонил телефон.

— Шейла?

— Роберт? Все благополучно?

— И да, и нет. Мы попали в жуткую пробку. Мы еще не добрались до Логана, а самолет уже вылетел.

— Что же теперь делать?

— Послушай. Есть только один выход. Мы переночуем в Лексингтоне, а он улетит завтра. Ты не возражаешь?

Помедлив, она сказала: — Пожалуй, это разумно.

— Как девочки?

— Немножко успокоились.

— Я хочу им что-то сказать. Они будут со мной разговаривать?

— Сомневаюсь.

Тут на линии раздался гнусавый голос:

— Внимание, ваше время заканчивается.

— Ладно, Шейла, — заторопился Роберт. — Я позвоню тебе уже из дома.

— Хорошо.

— Я люблю тебя, — скороговоркой выпалил он, и телефон отключился.

Роберт повесил трубку и вернулся в обеденный зал ресторана «У Говарда Джонсона», расположенного на дороге № 128 недалеко от Уэлсли.

Жан-Клод сидел в углу кабинки, тыкая вилкой в свою порцию жареных моллюсков. (В ресторане был рыбный день.) Роберт уселся напротив.

— Как ты смотришь на то, чтобы остаться здесь еще на один день? Мы можем переночевать у нас дома в Лексингтоне. Согласен?

— Да, конечно, — сказал мальчик.

23

В виде исключения девочек не пришлось уговаривать ложиться спать.

Весть об отсутствии отца они восприняли с видимым безразличием. Или, вернее, от нервного перенапряжения у них притупились все чувства.

Но Шейла не могла побороть досаду. Даже в тот момент, когда Роберт звонил в аэропорт, заказывая билет, он явно искал предлог для задержки. Может, даже нарочно опоздал на самолет, чтобы провести лишний день с сыном.

Сердилась она и от того, что он оставил ее одну с девочками, как всегда не сомневаясь, что она сумеет с ними поладить. Он даже не счел нужным извиниться, что не будет ночевать дома. Может, ему до нас вообще никакого дела нет? Что, черт возьми, для него важнее?

Гэвин Уилсон прибыл ровно в девять тридцать. Выглядел он почему-то не совсем так, как раньше. Потом Шейла сообразила — он облачился в пиджак и повязал галстук.

— Привет, Шейла, — произнес он тоном, вполне соответствовавшим строгости его костюма.

— Заходите, — сказала она. — Принести вам чего-нибудь выпить?

— Да, пожалуйста. Шотландское виски с водой, если можно, — сказал он, входя следом за нею в дом.

— Со льдом?

— Да, пожалуйста. Я вполне американизировался.

Войдя в гостиную, он смущенно огляделся.

— Мужу пришлось остаться в Бостоне, — как можно более небрежно пояснила Шейла.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, просто он задержался.

— Вот как.

— Садитесь, пожалуйста, Гэвин. Я сейчас все принесу.

Приступ слабости захватил ее врасплох, когда она открыла холодильник — не выдержала напряжения, которое требовалось для всего этого притворства. Она закрыла дверцу, оперлась о холодильник и заплакала. Беззвучно и тихо.

От слез ей сразу стало легче. Она поняла, как сильно ей хотелось перестать держать себя в руках. И как давно.

Вдруг она почувствовала, что кто-то обнял ее за плечи.

Она даже не слышала, как в кухню вошел Гэвин. Не отпуская ее, он прошептал:

— Шейла, вы, наконец, скажете мне, что случилось, или нет?

Раздираемая противоречивыми чувствами, она не могла даже пошевельнуться.

— Я вас совсем не знаю, — не оборачиваясь, сказала она.

— Если вам от этого будет легче, — мягко отозвался он, — скажу, что меня три месяца проверяло ФБР. Значит, мне можно доверять самые сокровенные тайны.

Она невольно прыснула. Он все еще держал ее за плечи. Она не оборачивалась, но и не пыталась высвободиться. Слегка дрожащим голосом он сказал: