Мужняя жена

Вот идем мы с Повелем — два односельчанина. Негоже нам тут жить вдвоем. Я обманываю его бессовестно, он же, сам того не зная, причиняет мне боль нестерпимую. Так далее продолжаться не может. Один из нас лишний Не жить нам обоим в деревне. Один из нас должен уйти. Повель пустил здесь корни. Он не покинет деревни, покуда его не унесут в гробу, как сегодня Франса Готфрида. Он прилепился к своей земле и не расстанется с нею, покуда жив. И жену он хочет привязать к своей усадьбе. А вот я могу уйти, когда захочу. Мне не надобно ждать, чтоб меня унесли отсюда. Но я уйду только с женой Повеля.

Оттого-то и живем мы покуда оба в этой деревне, и один из нас лишний».

Двенадцать крестьян несут тринадцатого. К вечеру они возвращаются, теперь в руках у них лишь одни веревки. Выпив и закусив на поминках в доме покойного, они расходятся по домам. Хокан тоже стал было прощаться с Повелем, когда поравнялся с его домом. Но Повель не хочет отпускать соседа: они сегодня вместе несли гроб, стало быть, и день им следует закончить вместе — таков обычай в Юдере. Отчего бы ему не заглянуть к ним в дом и не испить винца?

Хокан отнекивается, теперь ему невмоготу находиться под крышей Повеля. Но тот не отпускает его: что ж это он брезгует соседом? Не хочет зайти и выпить с ним? Хокан не сумел придумать отговорку, пришлось зайти в кухню опрокинуть чарку. Мэрит уже улеглась спать.

На поминках Повеля не надо было уговаривать выпить, и захмелел он изрядно. По будням он молчалив, а за кружкой вина — не остановить, болтает без устали. Лишь бы было с кем говорить. Во хмелю он не дурак похвастать, коли есть перед кем хвалиться. Сейчас ему охота, чтоб похвалили его вино, старое винцо-то, еще дома в Юдере ставлено. Хокан пьет с ним, а у самого только и думы, что про женщину, которая лежит рядом за дверью, в спальне. Не идут с ума две ночки, проведенные там с нею по весне.

Повель разбушевался, а Хокан говорит:

— Как бы не разбудить жену-то твою!

— Мэрит не заснет, покуда я не приду! — отвечает Повель, ухмыляясь.

Эта ухмылка жжет Хокану грудь каленым железом. Напрасно пытается он найти предлог, чтобы уйти отсюда. Повель вовсе не думает его скоро отпускать: они вместе несли гроб, стало быть, нечего торопиться, надо посидеть да потолковать хотя бы до полуночи. Уж такой обычай у них дома в Юдере… И тут Повель принимается хвастать не на шутку. Он хвастает своим отцом, всей родней, богатой усадьбой, урожаем, который он соберет в нынешнем году, своим вином, которого он может выпить сколько угодно. Хокан не раз хотел, чтобы Повель ему стал противен, а тут он и в самом деле ему опротивел. Повель — человек услужливый и добросердечный, зла никому не делает, всем желает добра, но про все это он хорошо знает и сам. Шибко нравится Повелю, что он такой хороший человек, и во хмелю он говорит о том, не скрывая.

Повель до того упился, что вовсе забыл про робость; теперь он, хуже того, принялся хвастать своей женою. Мол, женой он шибко доволен. Она добрая хозяйка, баба работящая и честная. Жаловаться у нее ни на что нет привычки. Они живут в добром согласии, не ссорятся, не бранятся. Промеж ними мир да лад, лучшего и желать не надо. А в работе они словно пара лошадей, что привыкли ходить в одной упряжке. Коли бог даст здоровья, они, верно, приумножат добро в своей усадьбе, — уж Повель это точно знает. Да, у него все идет ладно, грех жаловаться. А прежде всего он доволен своей женою. А что Хокан скажет о Мэрит?

Хокан вздрагивает. С чего это он спрашивает? Может, неспроста? Да и во взгляде его что-то странное. Рыбьи глаза Повеля глядят неподвижно, но взгляд их зорок, словно караулят что… А что Хокан скажет о Мэрит? Что ему в ней не по душе? Ведь правда же она — жена что надо? Может ли муж упрекнуть ее в чем-либо? Может ли пожаловаться. на такую жену, как Мэрит?.. Повель спрашивает Хокана, не переставая, будто хочет выпытать у него что-то. И что ему только надо? Вот он опять спускается в погреб за вином. А Хокану велит сидеть — не время еще гостю уходить… И зачем это Повель его расспрашивает? Только бы он перестал говорить про жену…

— Мэрит была самая красивая девка в трех деревнях! — говорит Повель.

— Ясное дело! — отвечает Хокан.

— Многие на нее зарились, да тут я объявился!

Тут Повель вместо жены стал похваляться собою. Мол, усадьба ему досталась от отца. Наследство он получил доброе, уже в ту пору был мужик справный и мог бы просватать девушку побогаче Мэрит. У него такая уже была на примете. Да он променял ее на Мэрит. Приданое у нее было невелико. По богатству она была ему не ровня, да только он еще тогда знал, что она будет ему хорошею женою. Доброму соседу он может сказать без утайки: люба она ему…