Музыка души

Прибыв в Майданово, утомленный и угрюмый Петр Ильич обнаружил неподалеку от себя прелестный домик, уже вполне готовый и обитаемый. Стоял он около реки и леса, с чудесным видом на даль. Обуреваемый любопытством и отчасти завистью – ведь он давно лелеял мечту обзавестись собственным клочком земли и домом – Петр Ильич нанес визит хозяину. Им оказался редактор «Русских ведомостей» Соболевский. Он радушно принял гостя и охотно рассказал о том, как стал собственником:

– Я купил у Надежды Васильевны почти даром четыреста десятин. В мае начал строить дом – et voil`a! – Соболевский широко улыбнулся, довольный своим приобретением.

Про себя Петр Ильич горько пожалел о своей непрактичности. Ведь он нисколько не беднее Соболевского. Почему же не может скопить денег и устроить подобно ему желанный приют?

Без того мрачное состояние духа сделалось еще мрачнее. Целыми днями Петр Ильич только и думал о том, как бы ему сделаться обладателем участка земли и дома. И тут, будто угадав его мысли, явилась Новикова с предложением:

– Не хотите ли, Петр Ильич, выкупить у меня участок возле леса?

– Признаюсь, у меня были такие мысли, – осторожно ответил он, внутренне чуть ли не подпрыгивая от радости. – Но хотелось бы сначала его посмотреть.

– Конечно-кончено, – с готовностью закивала Надежда Васильевна.

Участок располагался в живописном месте: с речкой и лесом, в стороне от дач. Петр Ильич немедленно загорелся желанием купить его:

– Сколько же вы просите за него?

– Двенадцать тысяч.

Он приуныл: таких денег у него никогда не бывало. Но сдаваться не хотелось.

– Я подумаю и отвечу вам на днях.

Новикова удовлетворилась этим ответом. А Петр Ильич, ничего не смыслящий в подобных делах, позвал на помощь Юргенсона. Тот сразу же заявил, что цена слишком велика, за такую можно найти гораздо лучше.

– Но я к Клину привык и мне хочется основаться именно здесь, – настаивал Петр Ильич.

– Хорошо, я привезу специалиста по покупке и продаже земель.

Обещанный специалист – Соколов – тоже пришел к выводу, что цена слишком высока, и обещал все уладить с хозяйкой, если Петр Ильич не станет вмешиваться. Он охотно согласился и тем временем задумался, где взять необходимые деньги. Хотя было страшно неудобно и даже противно, пришлось обратиться за помощью:  к Надежде Филаретовне и к Прасковье. Обе с готовностью согласились.

Воодушевленный предстоящей покупкой, отдохнувший в своей глуши после аахенских страданий, он уехал в Петербург на первую спевку «Чародейки».

***

Театр был погружен в полумрак – для репетиции осветили только сцену. Оперу проходили пока без костюмов и без игры. Петр Ильич слушал, в отчаянии закусив губу и сцепив пальцы. Он и раньше подозревал, что «Чародейка» слишком длинна, но теперь окончательно в этом убедился. Он отлично заметил, как в сцене Княжича с Кумой теплое отношение всех присутствовавших к опере прекратилось, и началось мрачное молчание и тоскливое недоумение.

Когда Юрий чуть ли не в третий раз собирался уйти и все-таки не уходил, а музыка все играла и играла, Петру Ильичу сделалось стыдно. Он ярко почувствовал то, что должны были ощутить зрители: тоску, упадок интереса и желание поскорее дотянуть до конца. Вокруг неодобрительно шептались, и все же никто ничего не сказал автору.

Только когда спевка закончилась, Павловская решилась исполнить поручение Всеволожского.

– Петр Ильич, – робко начала она, – дуэт слишком длинен. Нельзя ли его немного сократить?

Он обреченно кивнул:

– Да, теперь я и сам это вижу.

Тут все обрадовались, оживились и принялись доказывать то, что он и сам отлично знал, убаюкивая себя надеждой, что, возможно, ошибается. Крушение иллюзий было горьким.

Претензии на этом не закончились. После Павловской к нему обратилась Славина – исполнительница роли Княгини.

– Петр Ильич, надеюсь, вы не рассердитесь, но партия Княгини слишком высока – я не могу ее петь. И ни одно контральто не сможет.

Он горько вздохнул: вот еще переделка нужна, помимо сокращений. Однако певице ответил доброжелательно:

– Что вы, Марья Александровна! Я и сам смутно это сознавал. Но, признаюсь, думал, что именно вы, с вашим полусопрановым голосом, справитесь без затруднений. Признаю свою ошибку, немедленно пересмотрю партию и сообщу вам проекты изменений. Если они вас не удовлетворят, мы обсудим, что еще можно сделать.

Славина благодарно улыбнулась:

– Буду ждать. Не хотелось бы бросать роль – она мне очень нравится.

В Майданове Петр Ильич немедленно засел за работу и вскоре придумал замечательные сокращения. Разделавшись, наконец, с оперой, он поспешил в Москву – ему не терпелось обсудить с Юргенсоном, как движется дело с покупкой земли.

– Новикова уступила три тысячи, – сообщил друг.

Не успел Петр Ильич обрадоваться, как он продолжил:

– Но встретилось другое препятствие. Оказалось, все имение заложено у некоей госпожи Голиковой. Я ходил к ней, и она требует огромной суммы наличными, чтобы разрешить продажу части имения.