Смена парадигмы наиболее четко проявилась в том обстоятельстве, что музыка – наряду с другими искусствами – стала частью системы продуцирования, ориентированной на заказ. Подобно всем прочим отношениям между «клиентами» и их «патронами», такая система была организована как совокупность двух взаимосвязанных элементов (то есть по принципу диады): выполненная работа, будь то композиторство или исполнение музыки, влекла за собой определенное вознаграждение, а вдобавок покровительство со стороны патрона, как и его помощь в том, чтобы получить доступ в хорошее общество. В случае с музыкой ситуация выглядит особенно сложной, так как музыка нуждалась в двойном патронаже – в создании институций и в заказах для композиторов. Одно необязательно подразумевало другое; по крайней мере, еще в XV веке различие в положении певцов и музыкантов-инструменталистов позволяло хотя бы ориентировочно разграничить два явления – инструментальную репрезентацию и музыкальное произведение; в XVI веке такая возможность постепенно сошла на нет. Однако музыка, особенно если говорить о музыкальном произведении как произведении искусства, стоила изрядных денег. Трудно составить себе ясное понятие об инвестициях, вкладывавшихся в музыку. И все же складывается впечатление, что итальянские композиторы XIV века еще были связаны с патрицианско-клерикальной элитой и что целенаправленный патронаж там еще отсутствовал. Даже окружение такого композитора, как Чикониа, в этом плане выглядит расплывчато: невозможно составить себе ясного представления, сколько средств и каким образом инвестировали в музыку правители Падуи из династии Каррара. Вероятно, это объясняется тем, что не существовало и не могло существовать материального эквивалента, призванного вознаградить творческие достижения композитора, принадлежавшего к духовенству. С одной стороны, подобные эквиваленты были запрещены социальным статусом, с другой стороны, занятия композицией, как и пение, не требовали материальных затрат – конечно, если не считать бумагу, бравшуюся из канцелярий, а иногда и пергамент. С инструменталистами дело обстояло несколько иначе, однако следует иметь в виду, что не они были виновниками быстрого увеличения затрат в области музыкального патронажа; скорее, они принадлежали к тем, кто извлек из этого выгоду.
Уже в первых десятилетиях XV века ситуация изменилась. Основание капеллы, призванной служить музыкальной репрезентации (в этом смысле не было принципиальной разницы между светскими дворами и кафедральными соборами), требовало финансовых затрат, то есть меценатского подхода к делу. В экономическом плане подобный подход был неразумен и, в сущности, не оправдан, так как капитал инвестировался в такую область, которая не приносила «выручки». Но именно поэтому нельзя не оценить по достоинству