Музыка снежных вершин. Истории и песни тибетского йогина Миларепы

* * *

Джецюн и его ученик Себен провели там три недели, подробно обсуждая Дхарму в беседах с Гуру Цеченом. Монах получил благословение обоих сиддхов, сумел отсечь последствия прошлых действий и сам стал сиддхом, свободным от привязанности к этой жизни. В один из дней Джецюн спел другую песню:

Простираюсь у стоп переводчика Марпы —
Драгоценного, святого защитника существ.

Гуру, «наделенный великой любовью ко всем живущим»,

Твое иллюзорное тело незыблемо пребывает
В великом состоянии неизменного блаженства,
Во дворце чистой реальности.

Пусть ты быстро достигнешь небес Акаништхи

И, непоколебимо покоясь
Во дворце блага для себя – Состояния истины,
Ради блага других будешь посылать из Состояния радости
Свои тела-излучения ко всем ученикам.

* * *

Простившись с Гуру Цеченом, Джецюн и Себен вернулись в долину. Ученики Милы устроили в честь его прибытия дарственный пир и спросили: «Встретился ли ты с великим сиддхом высокогорий?»

Мила ответил песней:

Сиддх Гуру Цечен
И я, йогин Миларепа,
Повстречались на перешейке белоснежной Ти Се.

Мы проявили физические излучения

И общались потоками речи —
Два ума текли в сфере абсолютной реальности.

Это позволило нам понять истину,

Постичь иллюзорность и призрачность всего.
Удобно обосновавшись в великом блаженстве,
Купаясь в равностности,
Мирно пребывая в состоянии реальности,
Мы плыли по изменчивому, относительному миру,
Зная невыразимую реальность, свободную от всяких измышлений.

Мила спасает умирающего мальчика

Бон – это тибетская автохтонная система верований, родственная шаманизму. Придя в Тибет, буддизм вынужден был соперничать с боном, чтобы завоевать доверие и поддержку людей. Постепенно последователи бона усвоили буддийские идеи, и спектр их верований расширился. Буддисты тоже использовали некоторые бонские способы общения с народами Тибета. Как видно из данной истории, во времена Миларепы борьба за благосклонность и истовую приверженность людей шла весьма активно. Здесь великий йогин ярко описывает истинность и преимущества буддийского Пути.

Летом после зимовки на Лачи великий господин йогинов отправился в Дрин и Нья Нанг. Прибыв в деревню Геле в Нья Нанге, он узнал, что у богатого человека по имени Намкха Вангчуг умирает от болезни единственный и горячо любимый сын. Всех бонских священников Дрина и Нья Нанга призвали для совершения целительных практик, таких как повторение мантр и «выкуп души». Однако их действия не имели успеха, и мальчик по-прежнему лежал при смерти.

Намкха Вангчуг пришел к Миле, совершил земной поклон и попросил: «Драгоценный Лама, мой единственный сын умрет, так и не достигнув зрелости. Ты обладаешь благословением переноса сознания – пожалуйста, отправь ум моего мальчика».

Джецюн вошел в дом и передал благословение, произнеся удивительно невнятную, спутанную речь. Он долго оставался в медитации и затем сказал: «Принесите мне воды». С этого момента Мила мог нормально говорить. Он сделал мальчику ритуальное омовение, связанное с Ушниша-виджаей, и передал благословение Курукуллы. К ночи больному стало лучше, и отец приготовил изысканный пир в качестве подношения Джецюну. Когда он подносил бонским священникам их долю даров, главный бонпо высказался так: «Аскет Миларепа, мы – практикующие мантры бона – совершили множество ритуалов: изгнание духов, „выкуп душ“, возвращение жизненных сил, изменение условий и тому подобное. Твое благословение и призывание удачи не принесло ребенку никакой пользы». Бонский священник спел об этом песню, после чего сказал: «Почему бы йогинуаскету тоже не сочинить несколько строф?»

Мила запел: