Музыкальная история средневековой Европы. Девять лекций о рукописях, жанрах, именах и инструментах

Начали распространяться слухи, что он готовился к дуэли с Беком и ранен был случайно. В это поверил даже сам Бек. Слухи, скорее всего, были неверными, но привели к тому, что перед Беком были закрыты все двери в Европе и он вынужден был навсегда эмигрировать в США.

Мензуральная нотация

Модальная нотация, предназначенная для разделов sine littera, была удобной и понятной, до тех пор, пока она не касалась разделов со словами – cum littera. Но для мотета, который зачастую использовал музыкальный материал из разделов sine littera клаузул и органумов, сохраняя их ритмическое движение, такая запись была неудобной. Главным образом потому, что главным атомом нотации был текст, а точнее, слог. Составные невмы или даже несколько невм могли приходиться на один слог, но никогда невма не объединяла несколько слогов вместе. Поэтому использовать лигатуры в мотете не представлялось возможным. Нужны были отдельные ноты для отдельных слогов.

Решение нашел Франко Кельнский. Мы мало что знаем о его жизни. Есть свидетельства о том, что он был папским капелланом и прецептором рыцарей-госпитальеров в Кельне (прецепторы были региональными руководителями ордена), но, судя по тексту трактата Ars cantus mensurabilis, Франко во время его написания должен был быть близко связан с тем, что происходило в Париже. Аноним IV, тот самый, что писал о Перотине и Леонине, упоминал среди теоретиков Иоанна де Гарландию и Франко Кельнского, который «начал нотировать иначе в своих книгах».

Предложение Франко – сделать отдельными написания лонги и бревиса – может показаться простым, но это потому, что определение длины отдельной ноты – один из столпов привычной нам нотации. Предложение Франко Кельнского произвело революцию, и модальная нотация стала заменяться мензуральной. И сейчас мы, так или иначе, продолжаем нотировать во франконской системе. И это, пожалуй, вторая из самых значимых революций нотации после изобретения нотного стана Гвидо д'Ареццо.

Аноним IV упомянул о книгах, которые нотировал сам Франко, но, увы, мы сейчас не можем сказать, что это за рукописи и дошли ли они до нас. Базовой идеей Франко Кельнского было дать лонге (длинной ноте) небольшой хвостик – штиль (им до сих пор снабжены ноты). Бревис оставался без штиля. Затем был придуман семибревис (еще более мелкая нота, чем бревис, буквально: «половина бревиса»), который записывался ромбиком. Затем Франко придумал, как обозначать длину паузы. И ритмическаяя революция в нотации свершилась.

Одна из проблем оставалась не решенной – проблема «перфекции». Когда лонга была равна трем бревисам, она называлась совершенной, perfecta. Когда же она равнялась двум бревисам, то несовершенной – imperfecta. Отдельной записи для различения этих нот не было, и Франко предложил считать, что в том случае, когда две лонги идут подряд, первая из них совершенна, перфектна. Подобное же правило было введено и для чтения бревисов.

Кардинальное решение определению длительности бревиса предложил Пьер де ла Круа (Pertus de Cruce, дословно: Петр Креста): почему мы должны делить бревис только на две или три, почему не разделить на четыре – пять – шесть частей?

Пьер де ла Круа, вероятно, был студентом в Париже, а позже там преподавал. Якоб Льежский, теоретик начала XIV века, назвал его «достойным певцом, написавшим много красивой и хорошей многоголосной музыки» («valens cantor, Petrus de Cruce, qui tot pulchros et bonos cantus composuit mensurabiles»). Его современник Гвидо из Сен-Дени в Tractatus de tonis назвал Пьера де ла Круа магистром и «совершенным певцом» («optimus cantor»). Двумя из его мотетов открывается седьмая тетрадь кодекса Монпелье, записанная в 90-е годы XIII века.

После канонизации Людовика IX, в 1298 году Пьер де ла Круа был избран одним из композиторов для написания мессы новому святому. Возможно, речь идет об известной рифмованной мессе «Ludovicus decus regnancium». В 1301–1302 годах он работал во дворце амьенского епископа, а последнее упоминание о нем датируется 1347 годом, когда упоминается сборник многоголосной музыки, завещанный им Амьенскому собору.

Рис. 47. Фрагмент мотета Пьера де ла Круа S'amours eust point de poer / Au renouveler du joli tans / Ecce в кодексе Монпелье.

Сохранилось только два мотета с указанием авторства Пьера де ла Круа в кодексе Монпелье, в котором также находятся еще несколько мотетов, сохраняющих одну удивительную характеристику, что позволяет предположить, что их авторство принадлежит Пьеру или его возможным последователям. В них бревис делится на разное число семибревисов, вплоть до семи! Как точно, с какой длительностью исполнять эти мелкие ноты, не указывается – они могут быть как равными, так и неравными. Ритмическое движение в этом случае получается очень гибким и прихотливым.