Музыкальный инстинкт. Почему мы любим музыку

Наряду с микротоновыми вариациями высоты звука орнаментации могут включать такие украшения, как форшлаги (аччакатуры), трели, вибрато, скольжения и группетто (Рис. 10.14). Выраженные (и записанные) таким образом украшения звучат страшно формализованно, но это происходит вследствие западной музыкальной нотации и практики исполнения, которая настаивает на категоризации и документировании спонтанностей. Задержанная, колеблющаяся трель – такая же характерная особенность гитары Джими Хендрикса, как и композиций Куперена (они оба взяли этот прием из одного источника – у струнных инструментов, только Куперен использовал лютню, а не «Fender Stratocaster»). Все эти мимолетные дополнительные ноты создают неопределенность тона – трель особенно притягательна потому, что колеблется между верхней и нижней ступенью. Даже инструменты с фиксированной высотой звука могут выдавать многозначный тон: он появляется в стремительных глиссандо джазовых пианистов или органистов, играющих на органе Хаммонда. Волнообразная высота тона или вибрато обычно воспринимается как эмоциональная фигура: Сишор утверждал, что вокальное вибрато подразумевает состояние сильного возбуждения, возможно, из-за сходства с дрожащим тоном взволнованной или печальной речи.

Западная классическая музыка когда-то применяла «народную» практику импровизированных украшений исполнения: великие музыканты эпохи барокко и классицизма изобретали виртуозные каденции прямо во время выступления, но их импровизации закостенели в партитурах – уже во времена семьи Баха орнаментации явно записывались кодифицированными символами, а исполнители начали соблюдать довольно строгие правила относительно того, куда можно вставлять украшения и как они должны звучать. Но такая практика характерна не только для классической музыки: ирландский фолк, например, придерживается довольно строгих правил относительно украшений мелодии. На самом, деле справедливо будет сказать, что каждый жанр стремится развить собственный репертуар орнаментаций и допустимых микроманипуляций исполнением.

Рис. 10.14 Популярные орнаментации в западной классической музыке: группетто, мордент, трель и аччакатура.

Даже «спонтанные» электронные визги современные рок-гитаристы вставляют в ключевые моменты своих композиций.

Систематизация экспрессии в исполнении была также обусловлена использованием западными композиторами динамических нотаций и выразительных терминов. Начиная с эпохи классицизма, они применяли индикаторы громкости (ff, mp и т. д.) и инструкции для замедления или ускорения, стараясь изначально указывать общее настроение пьесы: giocoso (весело), grazioso (изящно), dolce (тихо и нежно) и так далее. Это была не просто кодификация ранее скрытых намерений, но указание на изменение отношения к выразительности: И. С. Бах мог и не думать о качестве исполнения с точки зрения проявления каждодневных эмоций. В конце девятнадцатого века Эрик Сати отреагировал на такие узкие рамки злой пародией, украсив свои партитуры замечаниями «Без покраснения пальцев», «Сухо, как кость» или «Это прекрасно!».

До какой степени исполнители действительно могут формировать эмоциональное качество и наполненность музыкального произведения? Несомненно, они могут не оправдать надежды автора плохим исполнением, но могут ли они полностью изменить качество произведения? Разумеется, опытные музыканты приложат все усилия, чтобы передать спокойствие «Allegro Barbaro» Бартока или легкомысленную радость сонаты «Лунный свет» Бетховена, но не вся музыка нестолько зациклена на передаче эмоционального фона. В поп-музыке песни нередко используются в качестве каркасов, на которых можно навесить множество разнообразных эмоций посредством интерпретаций, которые преобразуют настроение, но сохраняют сходство с оригиналом: например, надрывная «With a Little Help From My Friends» в версии Джо Кокера или резкая «All Along the Watchtower», сыгранная Джими Хендриксом.

Отчасти вопрос заключается в том, могут ли орнаментации и украшения надежно передавать эмоции. В музыке барокко стандартизированный словарь орнаментаций позволял расставлять вехи на пути к эмоциям: немецкий теоретик музыки Иоганн Маттесон писал в 1739 году, что их следует использовать, чтобы указать «направление к эмоциям, чтобы раскрывать смысл и значение исполнения». И все прекрасно, если шифр известен. Но если нет?