My Joy (СИ)

– Я не знаю, – Доминик отпустил её руку и откинулся на спинку стула. – Подобные ситуации могут возникать в последний момент, и мы не всегда готовы с ними справиться. У тебя есть время подумать.

– У тебя тоже есть время подумать, – уклончиво произнесла Хейли и встала.

– Над чем?

– Я, в случае чего, всегда могу стать твоим случайным свидетелем, твоей сестрой или, в конце концов, твоей женой, которая и знать не знает ни о каких юношах, которые иногда бывают в твоей спальне, потому что она сама там спит.

– Только ленивый не знает, что я живу один.

– Думаешь, кому-то есть дело до тебя? – она улыбнулась, несмотря на ситуацию, в которой она собиралась излиться не самыми приятными фактами. – Всем абсолютно плевать до того момента, пока не случится что-нибудь выходящее за рамки обыденности этих самых людей. Я всегда буду рядом с тобой, даже если перееду в соседнее графство. Я всегда буду поддерживать тебя, что бы ты ни натворил. Я всегда буду любить тебя – как друга, как брата и как мужчину.

Доминик соскочил на ноги и, не выдержав наплыва чувств, полез обниматься, получая в ответ не менее тесные объятья.

– Спасибо, дорогая. Я очень ценю это.

***

Доминик мог с трудом назвать себя человеком увлекающимся вождением за нос близких ему людей. Но подобные проделки были хоть и безобидными, но отчего-то всё равно заставляли чувствовать себя грязным предателем. Все его действия чаще всего были понятны и прозрачны не только ему самому, но и тем, перед кем он не хотел иметь секретов.

– Молодец, что позвонил, – сказали почти на ухо, вовремя уворачиваясь от настойчивого толчка, который Доминик всенепременно бы осуществил, опасаясь за собственную неприкосновенность. – Я ждал тебя на следующей неделе.

– Ты не должен ждать, – усмехнувшись, он прикурил от любезно предложенного огня. – Мы договаривались.

– Помню, помню, – мужчина поднял руки в безоружном жесте, – но это не мешает мне отчитывать дни до того момента, когда ты соизволишь набрать мой номер и позвать меня выпить.

Он тоже прикурил и с видимым наслаждением выпустил сизую струю дыма через нос.

– Как поживает твой мальчик?

– Я же просил…

– Так его не называть, – хрипло рассмеявшись, Том отхлебнул из своего высокого бокала. – Нас никто не слышит, мы сидим в самом тёмном и дальнем углу бара, и, я уверен, в такой час ни один идиот не додумается сесть рядом с нами, когда столько мест подальше пустует.

– Убедил, – Ховард тоже отпил пива и развалился в своём стуле.

– Я заслужил поощрение за свою предприимчивость?

– Нет, не заслужил, – Доминик звонко коснулся своим бокалом бокала Тома и кивнул ему.

С момента их последней встречи прошло всего несколько дней. За эти дни Доминик успел расслабиться настолько, что вновь решил себе не отказывать в возможности выпить и поболтать по душам. Так уж складывалось, что из всех его знакомых и приятелей, самые близкие питали к нему самого странного толка чувства. Хейли держала себя в руках, но не забывала пару раз в год напоминать о том, что его ориентация стала для неё самым большим сожалением этого века. Том же, с которым Доминик позволял себе встречаться раз-два в неделю, совсем перестал следить за словами и без спросу вываливал кучу подробностей из своей жизни. И, конечно же, не забывал, вопреки обещанию, пытаться склонить Ховарда на свою «тёмную» сторону.

– Близится конец июня, а ты так и не спросил меня, кем же я работаю, – нетерпеливо начал Том, явно больше не готовый терпеть.

– Что если мне всё равно?

– В любом случае я расскажу тебе. Наши последние три встречи, – Доминик мысленно напомнил себе: шестнадцатое июня, двадцатое, двадцать третье, а сегодня – двадцать восьмого, они встретились ещё более спонтанно, чем в предыдущие разы, – я всячески намекал тебе, но, так уж вышло, не добился должного интереса.

– Любая профессия может быть до безобразия скучна, всё зависит от человека, – Ховард пожал плечами и затушил сигарету о пепельницу серебристого цвета. – Например, я. Типичный пример среднестатистического мирного жителя, который полжизни потратил на то, чтобы научиться учить детей. Это чертовски, мать их, скучно.

– Да ты напился, друг мой, – Том уже привычно хрипло рассмеялся. – Ты больше не любишь детей?

– От них одни проблемы, большинство из которых не стоят и выеденного яйца. Они жалуются на плохие баллы родителям, а нам, в свою очередь, рассказывают слезливые истории о том, что их заставляют выполнять слишком много домашней работы. Все они – маленькие и хитрые лгуны.

– Даже Мэтт?

– Он особенно преуспел во вранье, – Доминик растянул губы в дурацкой улыбке. – Слышал бы ты, что он выдумывает, когда собирается ко мне домой; когда ленится делать уроки; когда он пытается урвать немного личного пространства, устав ото всех и каждого. Подростки умеют импровизировать, а мы – скучные взрослые – через одного лишены этого великого дара.

– Я вновь научился делать это, импровизация на моей работе – залог успешного решения поставленной задачи.