Мы наш, мы новый…

Не вставая, лишь уперевшись согнутыми ногами в пол для умножения усилия, обманный хук левой. Девушка ожидаемо отклоняется, и тут ей прямо в нос летит правый кулак. Треск ломаемого хряща, сиплый вдох, противница то ли валится под стол, то ли быстро садится, но в любом случае выбывает из строя. А ножик неплох. Широкое лезвие, толщиной миллиметров пять, жаль, долов нет. Ручка из твёрдого дерева, обмотана полоской кожи. Начищен, отполирован от души. Видно, что за оружием ухаживают. Андрей выдернул клинок из столешницы и повертел перед собой. Оглядел молчаливо посматривающих на него девушек. На лавке больше не сидела ни одна. Сгрудились между столами, кто испуганно, кто ошарашенно. Ну да. Если бы на его лазах десятилетняя девочка положила двоих бойцов, сам бы в таком состоянии пребывал.

— Ну что замерли? Присаживайтесь. Знакомиться будем.

Ни одна не пошевелилась.

— Девочки, не смущайтесь, всё нормально. Если бы Савка и Гира первые не кинулись, Андрей бы никого не тронул. Он хороший.

Это Таруша. Умница девочка. Своего мужчину нужно всегда хвалить перед другими. Чтобы потом неудобных вопросов не возникало.

Через пять минут вся компания уже сидела за одним столом. Только Савка, самая здоровая, держалась с краю, время от времени потирая подбородок, но ненависти в её лазах не было. Остальные девчонки окружили лётчика со всех сторон. Сестрёнки, с видом собственниц сев по бокам, вынуждали прочих держать хоть какую-то дистанцию. На столе, будто из воздуха, появились стаканы мутного стекла, наполненные, как пояснили молодому человеку, яблочным сидром. Но он от спиртного отказался, поэтому ему поднесли сок. Тоже яблочный. Разговор сам собой закрутился именно вокруг алкоголя. Андрей пояснял, что пить не может, потому что для него спирт — яд.

— И пурушус? — спросил кто-то. Лётчик кивнул.

— А я од’дажды пила пурушус, — неистово гундося, проговорила Гира, та самая, что шипела в лицо молодому человеку. Нос её распух так, что занимал почти половину лица и покраснел. Под глазами набрякли сизые мешки. Над губой выделялось сложной формы красное пятно высохшей крови. Как ни странно, после этого инцидента, она смотрела на лётчика влюблёнными глазами.

— Гирка, ну ты и смелая… нам же нельзя… ты что?! — раздались со всех сторон девчоночьи голоса.

— Ну и как? — улыбнулся Андрей.

— Живая, — девушка гордо выпятила прикрытую лёгкой тканью еле заметную грудь, но тут же, заметно смутившись, оглянулась и пояснила: — Да я чуть-чуть. Только языком потрогала. Горький… Фу!

Она хотела презрительно сморщить нос, но непроизвольно скривилась от боли.

— Вот я и не пью, — Андрей развёл руками.

— А Андрей летать умеет, — вдруг сказала молчавшая до сих пор Сарана.

Со стороны коридора послышался глухой стук кожаных подошв по ковру, и в столовую вошла Арита.

— Андрей, пойдём со мной, — приказным тоном сказала она, затем глянула на недовольное лицо мужчины, и добавила: — Пожалуйста.

Лётчик кивнул, встал из-за стола и направился к выходу. Пробраться между окруживших его девушек оказалось непросто. Каждая, делая вид, что в просторном помещении просто не протолкнуться, норовила прижаться к молодому человеку или чем-нибудь выпуклым зацепиться. В крайнем случае, погладить. Андрей выбрался из толпы красный, как стоп-сигнал. Чувствовал себя заглаженным насмерть, как кот, попавший в руки маленьким детям.

Глава 12

Кабинет внушал. Обитые белым деревом стены, высокий потолок, закрытый кованой решёткой камин в углу, и множество полок с разнокалиберными книгами, старыми даже на вид. Под стать была и мебель. Основательная, массивная, собранная явно не из опилок. Особенно выделялось хозяйское кресло. Глядя на него, Андрей вспомнил старый советский сериал про Шерлока Холмса. У них с Ватсоном такие же были, мягкие, пробитые мелкими гвоздиками и с выступающими подголовниками по сторонам.

За столом, к удивлению молодого человека, сидела девушка. Молоденькая, лет семнадцать на вид, не больше. Она встретила Ариту широкой довольной улыбкой, которая так и застыла, когда девушка увидела Андрея.

— Сена, выйди. — хозяйка кабинета двумя словами согнала не только улыбку с лица, но и саму посетительницу. — И сделай нам чая.

— С печеньками! — крикнула Арита уже в закрывающуюся дверь.

Пару секунд стояла тишина, затем старший инквизитор неспешно переложила несколько листов с одной стороны стола на другую, развернула какой-то свиток и с минуту в него вчитывалась. Андрей молча ждал окончания спектакля. Наконец, не дождавшись аплодисментов, Арита хлопнула ладонями по столу и наклонила плечи в сторону спокойно стоящего лётчика. В глазах её светилось недовольство.

— В Дармасе о тебе знают.

Она произнесла эту фразу таким тоном, словно зачитывала приговор. Андрей недоуменно пожал плечами. Женщина явно ждала от него какой-то другой реакции, потому что некоторое время буровила взглядом переносицу молодого человека. Наконец, явно мысленно посетовав на его непонятливость, пояснила:

— Из Тауры, это главный храм Хаари в Дармасе, пришло распоряжение доставить тебя туда.