Мы наш, мы новый…

Искусственный интеллект фрегата воспринял подобное действие как бунт, и, во-избежание попадания современных технологий в руки бунтовщиков, оставил всех за бортом. Все полтысячи человек, без одного. Учёные оказались на неисследованной и необжитой планете буквально с тем, что на тот момент было в руках, потому что искин пустил в помещения корабля инертный газ, предварительно предупредив находящихся внутри по громкой связи и дав им всего полчаса на сборы. Согласно инструкции, с этого момента доступ к кораблю мог быть разблокирован только герцогом или членом его семьи.

Как оказалось впоследствии, облучённые исследователи не прожили и двух десятков лет, что непозволительно мало по меркам галактического содружества. Уже через месяц начали появляться первые признаки старения, что сигнализировало о недолгой продолжительности оставшейся жизни. Учёные, видя это, поспешили перенести свои знания на бумажный носитель, инженеры и техники — максимально обустроиться на месте. Они всё меньше надеялись на то, что помощь прибудет вовремя. У членов неудачной экспедиции получилось вырастить из случайно найденных при себе яблочных, вишнёвых, и абрикосовых косточек саженцы, а из них уже настоящие деревья, разобраться в местных съедобных растениях. Жизнь именитых учёных и исследователей превратилась в попытку неприспособленных людей выжить на неосвоенной планете.

Но самое неприятное случилось позже, на седьмом году пребывания космических робинзонов. Одной ночью зрители до рассвета наблюдали в небе странные вспышки, а через неделю на поверхность планеты упали обломки разведывательного крейсера. В этих фрагментах, укрытый в повреждённом спасательном боте, находился заместитель начальника второй экспедиции в систему Л-286-04, сэр граф Майтель Датич. Бедный полковник войск его высочества был еле жив. На его реабилитацию ушло больше месяца, после чего граф поведал о экспедиции, посланной специально для расследования судьбы команды исследователей, о необычной аномалии, полностью перекрывающей вход в систему, и о том, что информация об отсутствии доступа на планету уже доведена до командования.

Это послужило последним толчком. Люди поняли, что вернуться домой у них шанса нет. И начались взаимные обиды. Некогда единая команда быстро раскололась на пять групп, горячо ненавидящих друг друга. После нескольких стычек, которые унесли не один десяток жизней, исследователи решили разделиться. Они вышли из горной долины, куда опустился корабль, и где всё это время находились. Между горным массивом и океаном располагалось обширное многокилометровое плато. Там было немало леса, протекали реки, климат был мягким и приятным. Да и места хватило на пять отдельных, не мешающих друг другу, поселений.

Андрей откинулся на спинку стула, глубоко вздохнул и потёр уставшие от непривычного шрифта глаза. Поводил взглядом по столу, нашёл керамическую чашку с уже остывшим травяным чаем, сделал пару глотков и благодарно посмотрел на Ариту. Женщина понимающе улыбнулась в ответ.

— А когда вы поняли, что можете оперировать торсионными полями? — спросил пилот.

— Когда что? — не поняла Арита.

— Ну, когда вы научились колдовать? Про это в журнале ни слова.

О! — она восхищенно посмотрела в потолок. — Это одна из заслуг сэра графа Датича. Величайшего человека, посланного нам небом. Он очень много сделал для Матебуми.

— Для кого?

— Матебуми. Ты что, название столицы знаешь, а как называется наша планета — нет? Так знай, что теперь ты живёшь на Матебуми, в городе Дорба, в цитадели клана Грок.

— Спасибо. Буду знать, — Андрей пожал плечами. — Так что там про Датича?

— Сэра графа Датича, — Арита подняла палец. — Этот мужчина заслуживает того, чтобы к нему обращались с уважением.

— Ты называешь меня графом, но ты говоришь это без уважения, — с ехидной улыбкой чуть слышно проворчал Андрей. — А что он такого сделал?

— Прежде всего, — женщина довольно закрыла глаза, — он прожил на Матебуми восемьдесят один год. Успел построить храм Хаари, сейчас он стал главным и получил имя Таура. Кроме того, сэру графу удалось разработать обряд палелека. Одного этого уже хватит на прижизненный памятник.

Женщина дёрнула за верёвочку, висящую за креслом, и за стеной басовито бумкнул колокол. Судя по звуку, не меньше корабельной рынды. Тут же дверь со щелчком отворилась, и в щель влезла любопытная мордочка Сены. Она внимательно рассмотрела молодого человека, и только потом перевела взгляд на хозяйку кабинета.

— Сделай свежего чаю, — коротко приказала Арита, после чего тут же потеряла интерес к своей помощнице. Как только дверь закрылась, женщина продолжила.

— За долгие годы служения Хаари сэр граф стал отцом более, чем десяти тысячам девочек. И всё благодаря так нелюбимому тобой обряду. Его трудами в лучшие годы население всех пяти кланов составляло больше ста тысяч человек. — Она посмотрела на собеседника мгновенно погрустневшим взглядом. — Но сейчас Матебуми вымирает. Наш клан насчитывает всего две тысячи. В остальных чуть больше, где три, а где и пять. Но с каждым годом рождается всё меньше девочек.