Мы наш, мы новый…

А здесь так не получится. На этой планете всем и давно ясно, что общество умирает. Здесь, видимо, и граф опустился до банального донора спермы, после того, как не получилось изменить ситуацию. Да ещё и впечатлённый смертью своих лаборанток. А Андрею такой судьбы не хочется.

А чего ему хочется? Ответ возник мгновенно и сам собой. Домой! Не просто вырваться из этой внутрисистемной ловушки, а вернуться туда, где начался этот долгий бессмысленный путь. Молодым и с ногами. Ведь сколько ещё сослуживцев, приятелей, да просто знакомых можно было бы протащить через ту мутную московскую фирму? Десяток можно назвать сразу, навскидку. А по факту и сотня наберётся. Тех, кто не вписался в изменившиеся условия жизни в стране, тех, кто и хотел бы что-то поменять, пусть даже в масштабе одной собственной жизни, но, к сожалению, разменял силы на опыт по невыгодному курсу прожитых лет.

И если что-то может помочь в достижении этой цели, то только местная магия. Судя по всему, после смерти графа Датича здесь всё катилось по наклонной без попытки совершить рывок в магической индустриализации, заклинаниестроении и прочих волшебных дисциплинах…

Проснулся Андрей от ощущения опасности. Это неприятное чувство исходило от прижатого к горлу лезвия огромного ножа. Он открыл глаза и с трудом разглядел в кромешной темноте гостевой комнаты склонившийся над ним силуэт. Явно амазонка и она зачем-то приставила к его шее клинок.

— Тихо, мужчинка, — с презрением в голосе произнес силуэт. — Говорили мне, что ты Гирку побил, но я что-то не верю. Не такой уж ты и здоровый. Так что, если жить хочешь, медленно поднимаешься и идёшь за мной. Теперь ты мой, понял?

— А то что? — хрипло спросил Андрей. Острие довольно сильно упиралось в горло и мешало движению кадыка.

— Дурак что ли? А то убью тебя. Мне это раз плюнуть.

Андрей резко подскочил, отмечая на ходу как озадаченно пятится его внезапная гостья, стараясь не зарезать ненароком, но при этом держать лезвие как можно ближе к шее.

— Ну убивай! — нормальным голосом предложил он. — Давай! Ну?!

Амазонка опешила, машинально отвела руку, из-за чего клинок отодвинулся почти на метр, и Андрей резким движением левой подбил вооружённую руку вверх. Одновременно левой ногой подсёк её правую и когда девушка, пошатнувшись, повернулась, уже без ножа в руке, заломил полунельсоном локоть. Рывок через бедро, и противница со сдавленным криком рухнула грудью на кровать.

Что-то не слышал, как нож упал, подумал Сердюк и глянул вверх. Оружие тихо раскачивалось, воткнувшись заточенным кончиком в деревянную потолочную балку. Того и гляди свалится. Он сдёрнул с поверженной амазонки плотную нагрудную повязку, заменявшую воительнице лифчик, как мог связал руки за спиной, невзирая на отчаянный вой, перевернул поверженную на спину и, наконец-то взглянул в её лицо.

И отшатнулся. Глаза были те же, не изменившиеся за двадцать лет совместной жизни. То же выражение, та же небесная, бледная, синева. На мгновение ему показалось, что перед ним лежит она, Вера. Даже зажмурился на секунду. Когда открыл глаза, отметил, что и форма лица немного не такая, и нос слишком правильный. Да и вообще, наваждение ушло, и память теперь подкидывала всё новые и новые отличия. Но первое впечатление всё равно отложилось в памяти, и дальше Андрей не мог воспринимать гостью отрешённо.

— Р-ав!!! — девушка дёрнулась вперёд верхней частью туловища и попыталась укусить молодого человека за предплечье. На мгновение в тусклом свете мелькнули белыми пятнами незагорелые груди, скользнули по его животу распущенные волосы, вызывая приятное волнение.

— Спокойно, Верунчик, — как дома он погладил красавицу по голове. — Я не сделаю тебе ничего плохого.

В этот момент с потолка рукояткой вниз упал тяжёлый нож. Он попал девушке по ноге, и она зашипела от боли, сдерживая крик.

— Тихо, тихо. Сейчас всё пройдёт. — Андрей непроизвольно наклонился и поцеловал её в кончик носа. Как когда-то дома. Девушка замерла и, казалось, перестала дышать.

— Ну успокойся, моя маленькая, — вполголоса бормотал мужчина. — Всё уже кончилось. Я здесь. Всё нормально…

Что он ей ещё говорил, Сердюк и сам бы позже не смог вспомнить. И как они оказались в постели, тоже. И только потом, когда незнакомка уютно положила голову ему на плечо и дула на волосы, с улыбкой глядя, как они поднимаются от её дыхания, он проговорил:

— Ну? И что нам теперь делать?