Мы наш, мы новый…

— Ты здесь недавно, и далеко не всё видел, — продолжала между тем женщина. — Магией владеют единицы. Кроме того, рун несколько сотен. Это если не считать их сочетаний. А знаки и состоят из рун. Попробуй изучить хотя бы пару десятков. Это очень непросто. Например, в знаках магии жизни используются не только пальцы, но и язык. А кое-где и глазные веки. Это целое искусство.

— Допустим. Но ведь и это искусство нужно развивать, а не только запоминать то, что когда-то вывел без сомнения гениальный граф Майтель Датич.

— Сэр граф Майтель Датич! — поправила его Арита.

— Да, конечно. Конечно, сэр. Я читал его труды и действительно уважаю этого гениального человека. Но мы сейчас не об этом. Мы об обществе. Оно не развивается. Почему?

Арита некоторое время ждала ответа, затем, поняв, что вопрос был адресован именно ей, недоуменно пожала плечами.

— Вам некогда этим заниматься. И чем дальше некогда, тем меньше остаётся тех, кто знает, чем именно надо заниматься. И так до тех пор, пока вы не оденетесь в шкуры и не возьмёте палки. Подобное случилось у меня на родине. Всего пара поколений, и вот уже обычный чертёж многоступенчатого редуктора становится трудновыполнимой задачей. Всё меньше людей, умеющих что-то делать руками. Когда я уезжал, они ещё были, но когда умрут эти, откуда возьмутся следующие? Мышление схлопнулось до желания где-то украсть побольше денег.

— Жетонов? — уточнила Арита.

— Да, именно этих ваших жетонов. Деградация. Само образование направлено на культивацию дурака. Отсюда каждое поколение всё менее образованно и не привыкло работать головой. В моей молодости у людей почти ничего не было, так, прожиточный минимум. Одежду нормальную нужно было доставать, инструмент тоже. А если дом задумал строить, то это проблема проблем. Вот людям и приходилось напрягать извилины, чтобы решить ежедневные бытовые задачи. Как итог, вся страна была населена сообразительными и умными людьми.

— Ты сказал про времена твоей молодости, — задумчиво заметила Арита. — И уточнил, что с тех пор сменилась пара поколений. Однако, на вид тебе не дашь и двадцати пяти.

— Ещё одно подтверждение деградации. Для ваших предков было естественным проходить процесс омолаживания в медицинской капсуле. Мне шестой десяток. И пусть молодым телом я действительно могу, как говорила эта Ириада, осеменять тёлок в промышленных масштабах, опыт позволяет понять, что это и есть деструктивный путь.

— Почему?

— Потому что один я не потяну. Представь, вот начали у вас рождаться мальчики. Кто их будет воспитывать?

— Ха! — Арита довольно улыбнулась. — Об этом можешь не волноваться. Лучшие люди клана будут соревноваться за право воспитать будущего мужчину.

— Это и есть величайшая ошибка. Мужчину может воспитать только мужчина. Психология разная. Тут уже никуда не денешься.

— Пси… — Инквизиторша почесала подбородок. — Может, ты и прав. Уверена, никому из моих амазонок не пришло бы в голову вот так, наплевав на всё, без оружия, кинуться на целый десяток конвоя. Да ещё при этом следить, чтобы никого из них не убить. А твоё крыло? Это даже не смелость, это что-то сродни идиотизму.

— Это нормально. Но для мужчины. Нет, бывают и женщины, которые думают так же. Мужской тип мышления. Но, во-первых, их очень мало, а во-вторых, их всех воспитали папы. То есть эту ораву мальчишек, которых с каждым днём становится всё больше, должен воспитывать именно я. А ещё я, похоже, единственный, знаю такие науки, как физика, материаловедение, да многое, о чём у вас и представления не имеют.

— Знаешь, Андрей, — глаза женщины собрались в узкие злые щёлочки. — Я очень хорошо к тебе отношусь. Ты мне нравишься. И только поэтому я сейчас не приказала проткнуть тебя копьём за оскорбление инквизитора. А ведь то, что ты говоришь, и есть оскорбление.

— Политика страуса, — он невесело улыбнулся.

— Поясни, — приказала Арита.

— Есть у нас такая птица, страус. Говорят, что когда он пугается, то прячет голову в песок, чтобы не видеть опасности.

— Опять оскорбляешь…

— Наоборот, думаю, как помочь.

— И как же? Если верить твоим словам, то мы опустились до уровня дикарей.

— Не знаю пока. Говорю же, думаю. Но поверь, я гораздо больше хочу жить в динамичном, развивающемся обществе, чем работать спермогенератором.

Раздался стук в дверь, после чего она распахнулась, не дожидаясь ответа. На пороге стояла Ода.

— Сэр заместитель командира сотни, — выпалила она. — Ваше приказание выполнено.

Глава 14

Андрей шёл по коридору, и лицо его само собой расплывалось в улыбке. Всё-таки те, кто всю жизнь ходил по земле, не поймут всего счастья полёта. Рядом, чуть не вприпрыжку, бежала кузнец Ода. Он всё-таки узнал. Кузнец. В мужском роде, хотя, как оказалось, в местном языке такое излишество, как род, отсутствовало. Девушка что-то непрерывно говорила, и её глухой, чуть сипловатый голос — видимо, сказывалась походная жизнь, да ещё непрерывное общение с раскалённым железом — резко контрастировал с довольной улыбкой и почти ребячьим поведением.