Мы никогда не были средним классом. Как социальная мобильность вводит нас в заблуждение

Это не означает, что мы стремимся усиливать контроль над каким-то конкретным активом до такой степени, что хотели бы извлечь из наших инвестиций пользу. Последнее, вообще говоря, происходит лишь в том смысле, что инвестиции реализуют ценность, соотносимую с ценностью инвестиций других людей. Когда собственность не увеличивает наше состояние каким-либо очевидным образом, мы конструируем некую фантастическую территорию уверенности, исходя из тех преимуществ, которые она дает нам перед другими людьми. Мы надеемся извлечь социальную и материальную выгоду из того факта, что со временем другим (иногда ими оказываются те же самые люди, с которыми мы вынуждены конкурировать за доходы и ресурсы) придется тратить больше, чем нам, в ситуации, когда они не владеют тем, чем владеем мы. При этом мы убеждаем себя, что если ценность собственности обвалится, то обладающие меньшим объемом ресурсов рухнут первыми, а их тела смягчат наше собственное падение.

Стратегии собственности не однотипны. Экономисты связывают их преимущества с рентными доходами – с некой добавленной ценностью, которую люди, владеющие редкими видами собственности, могут взимать с других за пользование ею, например сдавая собственную квартиру. Но и арендаторы могут попытаться закрепить арендные ставки ниже рыночного уровня, извлекая ренту благодаря защитным механизмам, введения которых им удается добиться. Ренты также извлекаются коллективным и косвенным способом, когда происходит организация групп, добивающихся получения более качественных государственных услуг и других публичных ресурсов для собственных этнических или религиозных сообществ либо мест проживания. Люди могут увеличивать ценность своей собственности, мобилизуя экономические, правовые и политические ресурсы для ограничения объемов предложения жилья, школ, профессиональных регалий, страховых пулов и кредита, а также социальной, культурной и материальной инфраструктуры районов, городов и стран – или для ограничения массового доступа к этим благам[36].

Одной из разновидностей извлечения ренты частными лицами являются механизмы социального страхования. Многие ошибочно считают социальное страхование чем-то противоположным владению собственностью, даже чем-то, что попирает владение собственностью. Однако социальное страхование призвано сохранять непрерывность доходов на случай вспышек безработицы, плохого здоровья или старости. Лишь благодаря этому виду поддержки большинство из нас может рассчитывать на накопление собственности и на инвестиции в нее, а также на ее упрочение и передачу ее ценности нашим детям. Столь масштабные механизмы консолидации и сдерживания рисков позволяют нам на протяжении десятилетий нести значительное бремя ипотечных кредитов, не опасаясь, что перебои в заработках погребут нас под кучей необслуживаемых долгов. Социальное страхование также убеждает банки принимать кредитные риски, которые неизбежно возникают при предоставлении долгосрочного финансирования широким слоям населения. Пенсионные фонды лишь выкупают потоки платежей у банков и ипотечных агентств до тех пор, пока страховые пулы обеспечивают системы финансовой защиты, которые делают домохозяйства трудящихся кредитоспособными. Исторически именно этот механизм позволял жителям стран с передовыми экономиками массово приобретать собственность домохозяйств[37].

Все эти стратегии заложены в накопление, нравится нам это или нет. Если мы владеем собственностью, мы стремимся не допустить сильного падения ее ценности, поскольку это лишает нас уверенности. Поэтому мы должны пристально следить за другими, чьи устремления могут подвергнуть эту ценность риску. Нам также приходится наблюдать за силами, которые поддерживают то, что экономисты называют здоровым темпом роста – именно он, как мы надеемся, может защитить нашу собственность от опустошительных эффектов стагнации, инфляции и финансового кризиса. Так же обстоит дело и для тех из нас, кто в качестве защитных мер и средств поддержания собственности предпочитает механизмы социального страхования. Подобные механизмы крайне чувствительны к налоговому давлению и являются первыми «кандидатами на вылет», когда государства пересматривают приоритеты в своих бюджетах. По сути дела, благодаря различным предупредительным мерам и амбициям, которые мы связываем с владением собственностью, мы движемся в одном направлении с процессом накопления.