Мы остались молодыми…

Прошу Павла отойти с проводником в сторону. Подробно рассказываю о месте встречи в случае разрыва группы в пути. Обычно намечаю опушку леса с какой-нибудь стороны деревни, западной или восточной, чтобы легче было сориентироваться. Карта и компас только у меня, так что приходится рассчитывать на солнце. Наступили дни осеннего равноденствия, солнце всходит точно на востоке, а садится на западе. Деревню же укажет любой житель, да и где солнце заходит покажет, если небо задождит. Искать стороны света по пням, одиночно стоящим деревьям, мху, летящим птицам можно только держа компас, а то забредешь туда, где Макар телят не пас.

Проверяю, у всех ли спущены затворы и поставлены на предохранитель автоматы, чтобы не произошло случайного выстрела при падении автомата прикладом вниз. Все подпрыгиваем несколько раз на месте. Подходит Павел с проводником Тоней.

– Что с ними случилось? Что они скачут? Удивляется она.

– Проверяют, не бренчит ли и не звякает что-нибудь в мешке или на поясе, – поясняет Павел.

За ночь отмахали свыше тридцати километров по прямой. Тоня молодец, местность действительно знает. Вела нас по полевым дорожкам, обходила селения, находила брод через речушки.

Днёвку выбрали в заросшем овраге. Впереди была река Тетерев, первая большая река на нашем пути. Речкам и речушкам мы потеряли счет. Двое-трое снимали сапоги и переходили на другой берег, там обувались и осматривались кругом, только после этого переправлялись остальные.

Проводника Тоню оставили дневать с нами. Вначале она обиделась за проявленное недоверие, так оно и было. Незнакомых проводников всегда отпускали вечером, перед своим уходом с места днёвки, когда наши пути расходились в разные стороны.

Отдежурили с Иосифом свою обычную первую смену, но всё равно не спится. Антон похрапывает, тогда толкаю его в бок. На фронте в разведку храпунов не брали.

Клава и Тоня тоже не спят. Шепчутся.

– Что делать, если тебе на улице идёт навстречу немец, просто пройти мимо или улыбнуться, поздороваться? – спрашивает Клава.

Тоня что-то отвечает. Меня это не интересует, у нас только один разговор с фрицами, как сказал поэт:

«сколько раз увидишь его,

столько раз его и убей!»

Клава умница, использовала возможность поговорить с человеком, сталкивающимся с врагами. Она напоминает мне Людмилу, дорогую школьную подружку мою. Такие же каштановые волосы, коротко стриженные, ямочка на щёчке и нежная, милая стеснительная улыбка.

Если бы не эти проклятые фашисты… Пройтись вечерком по тихому Арбату, посидеть во вновь открытом кафе напротив театра Вахтангова, посмотреть «Принцессу Турандот», но у нас другая участь – война и «где-то в лесах и болотах, в руках с боевым автоматом, молодость наша прошла…»

Пора объявлять подъем, солнце подошло к горизонту. Можно отпустить проводника Тоню. Она грустно уходит назад, домой. Степан не уговорил меня взять её в отряд. Ребята смеются, глядя на его вытянувшееся скорбное лицо.

Очередной инструктаж, как переходить грунтовую дорогу задом наперёд, чтобы запутать следу. Человек, идущий спокойно, делает упор на пятки, а носком немного загребает за собой.

– Не загребайте пяткой, делайте шаги покороче и выше подымайте ноги, тогда никто не поймёт, что шли пятками вперед. Когда идём вдоль дороги, идите рядом по тропке – она твёрже, и на ней не остаётся следов.

С переправой задержались до полуночи. В селе по соседству шла какая-то гульба. Реку Тетерев перешли по доскам, положенным на обгоревшие сваи. Перешли удачно: никто не испугался. Антон, на всякий случай, скинул за собой все доски.

Рассвет застал нас на луговой дороге у реки. Лес виднелся совсем рядом, но перед ним торчал болотистый луг, который, как мы ни пытались, перейти не могли. Мы тащились, увязая в раскисшей дороге. Пот лил в три ручья. Мы очень торопились, но ноги с трудом вылезали из грязи. Каждый шаг стоил десяти. Кони давно бы пристали, а мы без остановок шли и шли.

Солнце уже всходило над лесом. Белыми кубиками засияли мазанки на другом высоком берегу реки. Плотной пеленой стелился утренний туман. Над ним плыли наши головы, как кочаны капусты. Мы спешили к лесу пока не рассеялся туман. Ходьба по трясине напоминала игру, в которой участников сажают ногами в мешок, завязывают его на поясе и начинают «скачки». У нас происходило нечто похожее.

Наконец дорога поворачивает в сторону от реки. Мы поднимаемся на пригорок и, не снимая вещмешков, валимся на землю. Какое блаженство лежать на сухой траве и смотреть сквозь ветки деревьев на проплывающие облака.

Возвращается ходивший в разведку Павел:

– Впереди метрах в ста, наезженная автомобилями дорога, надо пересечь её, пока не началось движение. Николай остался там наблюдать.

Дорогу пересекаем след в след. Антон задерживается. Днём мы перебрасываемся короткими фразами, чего не допускаем ночью.

– Ты что там колдуешь? – оглядывается Иосиф.

– Посыпаю следы табаком, чтобы овчарки не порвали твои штаны, – откликается Антон.