Мы остались молодыми…

В глубоком молчании с безмерным уважением к подвигам пограничников, спешившись, проходим дальше в лес.

Перед нами Западная Украина, бывшая панская Польша. Что мы там увидим? Как-никак, а недавняя заграница, только чуть больше полутора лет там просуществовала советская власть.

Нас поразили лоскутные полоски земли под пахотой, ограниченные межами. Нам было по восемь-десять лет, когда прошла коллективизация, и в нашем представлении поля должны быть просторные и обширные, а межа только по краям дорог для стока воды.

Окна в хатах крошечные, с развёрнутую книгу, полы глиняные, бедность.

Вчера меня ошарашил Гриша Кот – у него такая экзотическая фамилия – наш первый номер на станковом пулемёте «максим», я спешился поразмяться, теперь мне смешным вспоминается мой первый опус верхом под Ельском, где мы минировали шоссейку. У меня тот же ласковый конь по кличке «Серый», он играет и подталкивает меня головой в плечо.

– Гриша, о чём бубнишь? Поел мало, что ли? – спрашиваю его, рассердясь.

– Ага, – осклабился он, – вон впереди богатое село Эмильчино, угостят нас как милых!

Про себя чертыхаюсь, надо же попасться селу с таким редким названием «в честь меня».

Под Костополем въезжаем в большое село, и на т-образной развилке наша колонна натыкается на едущий навстречу немецкий обоз. Кавэскадрон, наверное, проскакал дальше по другой дороге за развилкой. Сразу возникает суматошная стрельба из автоматов и пулемётов. С головы колонны передаётся команда: «принять влево, первую роту вперёд!»

Мы скачем вперёд, за нами устремляется тачанка с «максимом» Гриши Кота, который стоя держит вожжи и с гиканьем летит вперёд. За тачанкой несутся остальные повозки с людьми. Врезаемся в немцев всей силой нашего огня.

Уцелевшие фрицы бросили свой обоз и, беспорядочно отстреливаясь, отходят по шоссейке назад. Всюду по сторонам дороги валяются трупы в серо-зелёных кителях. На повороте, уткнувшись головами в кусты, дрожат громадные кони, из повозки торчит какая-то труба. С Петром Туринком подъезжаем поближе посмотреть, что это такое. Меня осеняет, как раньше не догадался – это же батальонный восьмидесятимиллиметровый миномёт, такого ни у кого в соединении нет. Тут же на повозке ящики с минами.

– Петро, слезай с коня, садись на эту повозку и держись за неё обеими руками, никому не отдавай – такой трофей редко, когда попадается! Миномёт, что пушка, бьёт на несколько километров. В бою без тебя обойдёмся, скажешь, что командир роты приказал быть здесь, Ярославцева я предупрежу.

Встреченный комиссар соединения Филоненко Михаил Иванович посылает нашу роту в обход, наперерез немцам, чтобы ни один не ушёл. Сам комиссар уходит со второй ротой батальона, которой командует Марк Ляпушкин. К нам присоединяется комиссар батальона Женя Ивлиев.

Ещё часа два добиваем и преследуем отдельные кучки фрицев. Огрызаются они ожесточённо, зная, что пощады не будет. Рота дерётся отважно и умело. С нами вместе десантники Ефима Ободовского. Гриша Кот на своей тачанке шпарит прямо через кусты, разворачивается и успевает выпустить по немцам несколько длинных очередей.

После боя батальон собирается на развилке. Петро Туринок не терял времени даром. Он собрал всех ездовых, не участвовавших в этом бою, и к ротному обозу, кроме миномёта, пристроил несколько повозок с мукой, сахаром, свиными окороками и солью. Лицо у Петра сияет, как медовый пряник.

Комиссар Филоненко возвращается с Ляпушкиным, крепко жмёт ему руку и благодарит за бой. Партизаны ликуют, кидают вверх шапки и кричат «ура!» В бою несколько партизан ранено. Убит наповал ездовой в конце колонны, вдали от места боя – бывает же такая нелепая трагическая случайность.

* * *

Перед железной дорогой Сарны – Ровно громадное поле. За ней сразу начинается высокий лес. Колонна быстро форсирует железку. Кони иногда переходят в галоп, тогда ездовые осаживают их. Впереди уже чётко видны стальные нитки рельсов. Начал переход наш батальон. Тарахтят повозки, подпрыгивая на засохшей земле. Ещё немного, и мы тоже проскочим.

Но тут начинается представление. Справа из-за багряного осеннего леса бесшумно, как в немом кинофильме, появляется паровоз, за ним зелёные пассажирские вагоны. Немецкие поезда легче наших, даже вблизи они мало шумят, а за грохотом колёс наших повозок поезда не слышно.

Кто-то из ездовых паникует:

– Заворачивай коней в лес! Налево!

Петр Ярославцев вздыбливает коня и яростно кричит:

– Вперёд! Только вперёд! Мать вашу так! Пэтээры к бою! По паровозу огонь!

Тут же слышны один за другим три резких хлопка противотанковых ружей. Саша Тютнев прямо с повозки водит стволом «дегтяря» по вагонам. Паровоз окутывается белым облаком и останавливается. Наконец, до нас доносится шипение выбрасываемого пара. Повозки роты продолжают мчаться к переезду. Поезд стоит как вкопанный, не показывая никаких признаков жизни, может быть немцы драпают с другой стороны?