Читаем Мы-Погодаевские полностью

И уже хотел вернуться к виденному следу, как увидел его вновь. Теперь он шел ровно посередине дороги, потом принял к правой ее стороне, стал каким-то странным и вдруг исчез, оборвался.

«Ишь ты! — восхитился я. — Заяц, а фокусы выкидывает».

Вспомнил по рисунку, что надо вернуться к тому месту, где след начал сдваиваться, а там смотреть по сторонам, пытаясь углядеть, куда сделал скидку хитрец. Вернулся назад. Вот он, одиночный след. А вот и скидка. Тянется к валежине.

Я снял бескурковку и, дослал предохранитель вперед, осторожно двинулся вдоль скидки, держа себя на пределе внимательности… Заяц лениво поднялся с лежки шагах в десяти от меня. Мог ли я промахнуться?

Вдохновленный удачей, пошел отыскивать еще одну сдвойку, нехорошо думая про стариков, которые легкомысленно полагали, что по следу зайца надо идти сто верст, чтобы его выследить. А это, оказывается так просто! (Позже я понял, что не всегда просто, иногда километров пять отмотаешь по следу, пока дошагаешь до первой сдвойки, а попадешь на кормежку, пиши пропало!).

Вернулся к обеду с тремя зайцами. Разбудил приятеля. Тот очухался от приятных сновидений и вытаращил глаза, пытаясь сообразить, наяву он видит на полу трех белых зайцев или это ему все еще снится. Но наконец сообразил, что не сон, и спросил:

— Где взял?

— Спать меньше надо. Выследил.

— Не говори ерунду.

— Хочешь докажу?

После обеда взял еще трех зайцев, а приятель ходил за мной, таскал добычу и молвил:

— Научи!

— И учиться нечему: все просто. Смотри и соображай…

Добычу мы поделили, как у нас было принято, поровну.

Заячьи фокусы

Могут ли зайцы быть фокусниками? Да ни в жизнь, скажете вы и будете правы: ну какие из зайцев фокусники? Даже при самом сказочном воображении не придет вам в голову что-нибудь подобное.

В теплый, как говорится, сиротский пасмурный день захотелось мне прогуляться по ноябрьскому лесу, понаслаждаться свежей, такой нежной порошей, на которой ни следочка, ни царапинки, подышать чистейшим воздухом. Иду, поглядываю налево, направо. Хорошо!

Старая лесовозная дорога плавно поднималась в гору, по бокам стояли, где часто, а где редко, деревья, которые тоже наслаждались свежестью и легкой порошей.

Вот увидел я след зайца, пересекающий дорогу. Мне пришла в голову мысль, что неплохо было бы увидеть лежку зайца, так называемую дневку, потому что зайцы ведут ночной образ жизни. Не долго думая свернул направо и пошел рядом со следом, чтобы не затоптать его ненароком. Вскоре увидел «сдвойку», то есть заяц поскакал обратно, чтобы шагов через дксять-пятнадцать сделать «скидку» в сторону, сбивая таким образом с толку тех, кто бы решил выследить его в качестве добычи. Собаки, лисы обычно не могут понять, куда исчезла такая легкая и вкусная пища? Но человек-то легко разгадывает заячьи уловки, примитивную хитрость.

Прошагал я до конца «сдвойки» и стал внимательно вглядываться в белоснежную скатерть пороши. Странно. Ни вправо, ни влево не увидел «скидки». остановился в раздумье: справа — чистая полянка, на ней бы след печатался отчетливо, но — увы!

Справа — в двух шагах от «сдвойки» лежало толстое, сантиметров семьдесят диаметром бревно с лежащим на нем нетронутым слоем снега. Дальше, в полутора метрах от бревна стоял невысокий плотный куст, а за ним, в полутора метрах росла густая чаща. В ней и только в ней мог сделать лежку заяц, но как он туда добрался? Ведь у зайца нет крыльев, он не рябчик, не тетерев.

Это меня сильно заинтересовало: такие загадки редко бывают.

Чтобы понять, что не ошибаюсь, что не просмотрел где-нибудь «скидку» в другом месте, я еще раз прошелся взад-вперед по следу.

Нет, сомнений не могло быть: все правильно. Значит, надо идти в чащу, выпугнуть зайца от «лежки» и постараться понять, как заяц сумел так тщательно «замаскировать» след?

Едва я прошел несколько шагов в чаще, как увидел убегающего зайца. отыскать «лежку» не составило труда: вот она — протаявший снег на ней. От нее я пошел как бы «задним» заячьим следом. Вышел на чистое место. След снова исчез, а до «сдвойки» очень далеко. Теперь я стал искать след от «сдвойки». Оказывается, заяц так ловко совершил прыжок за бревно, не повредив на бревне снег, и приземлился за бревном вплотную к боковине, собрав лапки в одну точку…А дальше что? Ведь до чащи-то ему не допрыгнуть!

И вдруг я заметил, что на кусте сбит снег, значит, заяц от бревна на куст, а с куста в чащу! Вот так вот… Ну скажите, не фокусник? Ведь до такой хитрости надо додуматься. А впрочем, жить-то всем хочется, приходится «умнеть», чтобы не попасть в зубы к лисице, собаке и другим любителям месяца, да и шкура нынче недешевая, хотя и заячья.

Пастух

Мне, студенту, подарили в день рождения маленького щенка. На каникулах я отвез его домой к родителям в деревню: зачем студенту собака?

Через три года приехал в отпуск. Возле дома увидел большого пса охристого покраса с черной полосой на спине.

— Где ты умудрился достать такую диковинную собаку? — спросила меня мать, чем-то недовольная.

— А что? — спросил я. — Кусается, что ли?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное