Мы рождены для вдохновенья… Поэзия золотого века

О ком, зрю, хариты и музы в печали,
О ком умоляют власть грозных судеб?
Но тщетно на урну, взывая, припали:
Ты скрылся, Державин! – ты скрылся, наш Феб!

И глас их не слышит уж сердце поэта!

Цевницы во прахе – нет жизни в струнах…
О бард! и на лиру, пленявшу полсвета,
На лиру ль бессмертья сей падает прах?

Где ж вечность и слава, о коих поведал

И двигал к ним сердце героев, царей?
Кому, песнопевец, кому ты передал
Небесный твой пламень, другой Прометей?

Увы, все в подлунной на миг лишь созданно!

Кичливости смертных повсюду урок;
Нетленный твой вижу, злой смертью сорванный,
На гробны ступени катится венок…

Венок, кем бессмертна России царица?

Что слава сплетала, тобою гордясь?
Нет, бард наш единый! прах скрыла гробница —
Но вечность над нею с тобой обнялась!

И, в недра приемля гроб славного праха,

Обитель истленья, святится земля.
Вняв глас твой, о гений! со смертью без страха
Сойдусь – и за гробом увижу тебя:

В сияньи небесном, где днесь, песнопевец,

Ты вновь пред Фелицей – царей образцом,
И севера витязь, ее громовержец,
Склоняет при встрече пернатый шелом.

Сияй между ними, от муз похищенный,

На след твой взираю я с завистью днесь —
И скорбью к могиле несу отягченный
Все, что лишь имею: и слезы, и песнь!

Там, мнится, твой гений гласит, отлетая:

«Что петь мне: царицы единственной нет!»
Отчизна вещает, твой гроб обнимая:
«С величьем народа родится поэт».

Как дни исчезают, и смертных так племя, —

Гробницей великих их след познаю;
Твой памятник видя, зрю, самое время
Склонилось недвижно на косу свою.

Твой путь был ко славе усыпан цветами;

Особая участь счастливцу дана:
Ты пел, окруженный бессмертья сынами, —
По отзывам лиры ценят времена.

1816

Петр Андреевич Вяземский 1792–1878

Первый снег В 1817 году