Мы сделаны из звёзд

— Я понимаю, что ты не хочешь думать об этом сейчас. И не волнуйся, я не буду ни к чему тебя принуждать. — пару минут мы просто молчали, а потом она предложила: — Сигарету?

Я удивленно вскинул брови, когда она достала пачку «Мальборо» из кармана своего бежевого кардигана.

— Как хочешь, — она пожала плечами, но все равно достала одну сигарету, зажигая ее во рту движениями настоящего профессионала.

— Только не говори мне, что ты куришь, — покачал головой я.

— Курила когда-то. Я вообще много чего делала, я ведь дочь своей матери. Ты думаешь, откуда в Дейзи такое ярое стремление к нарушению закона? Это у нас в крови, ей просто не повезло подхватить этот ген.

— Я всегда считал тебя святой тихушницей.

— Видел бы ты меня в лихих девяностых, парень, — Лилиан усмехнулась.

Лилиан никогда не называла меня «парень».

Я все-таки принял зажженную сигарету, которую она мне протягивала, стряхнув пепел в кружку с кофе, стоящей на подоконнике.

— Ты никогда не рассказывала.

— Я не хотела, чтобы ты разочаровывался во мне.

Я выдохнул дым, почувствовав знакомое головокружение от затяжки.

— Я никогда не разочаруюсь в тебе, Лилиан. Я просто не могу.

Она улыбнулась мне.

— Я совершила много ошибок, Кайл. Больше, чем ты можешь себе представить. Было время, когда я просто... слетела с катушек. Ушла из дома, начала мотаться по стране в трейлере какой-то дряной рок-группы, даже подожгла машину копов как-то раз, — она, вздохнув, усмехнулась. — Когда Роуз предложила мне стать суррогатной матерью, я поняла, что этот мир дает мне второй шанс, и решила его использовать. Ты стал моим спасением, Кайл. Ты даже не можешь себе представить, как изменилась моя жизнь с твоим появлением. Все как будто встало на свои места. Я поняла, что могу не только разрушать, но и нести жизнь. И я полностью изменилась.

— Подружилась с Иисусом и ушла в религию?

— Это было правильным решением. Я много задолжала Богу.

Мне было странно представить мою тетю в рваных колготках в сетку, поджигающую машину копов, пока в ее сумочке покоится пара фунтов дури. Мир вокруг меня просто начал сходить с ума, а мое лицо было не способно сделать удивленное выражение лица. Я просто покачал головой, приоткрыв рот.

— К чему эти откровения? — как будто у меня и без того проблем не навалом.

— Просто я люблю тебя, Кайл. И я хочу, чтобы ты это знал. — она провела ладонью по моей щеке. — Мне очень больно смотреть, как ты мучаешься.

Я предпринял слабую попытку улыбнуться.

Она набрала полную грудь воздуха.

— Вот, — чуть дрожащими руками она положила рядом со мной запятнанный, чуть мятый конверт. — Фил принес это недавно.

— Что это? — сердце сильно забилось в груди.

— Полиция нашла это...на месте аварии. — глотая слезы объясняла тетя. — Фил не стал добавлять это к уликам, он решил, что тебе это будет нужнее.

Я все еще не мог оторвать взгляда от конверта, когда она уже в дверях сказала: — Мы не будем тебе мешать.

Марка гласила:

Штат Пенсильвания.

От кого: Ли Микаэлла Мин Сонг

Адрес: штат Пенсильвания, город Сэинт-Палмер, улица Деймонт Льюис 27\16.

Кому: Кайл Бенджамин Андерсон

Андрес: штат Пенсильвания, город Сэинт-Палмер, улица Бэлл-роуд 14 корпус А, почтовый ящик 388D.

Адреналин пустился гулять по моей крови. И я просто сошел с ума. Счетчик бомбы внутри меня только что достиг нуля.

Еще только рассветало. Самый разгар весны — мое любимое время года. Робкие лучи выглядывающего солнца неуклюже толпились на самом краю карниза. Утренний ветер врезался в мое плотнозакрытое окно, так и не получив шанса вдохнуть жизнь в душную комнату. Ветви старого дуба, едва покачиваясь, неловко стучали в стекло, словно в просьбе разрешить им войти. Но я не хотел никого впускать. Мир вокруг меня отказывался садиться в клетку, поэтому я запер в оковы самого себя. Наверно, это и стало моей ошибкой. Ведь справляться со всем этим в одиночку так хреново.

Произошедшее все еще кажется мне тизером без звука для дряного малобюджетного фильма. Моя разрушенная комната тонула в обломках мебели, ставшей жертвой моего приступа ярости: деревянный комод и прикроватные тумбочки валялись повсюду неуклюжими обрубками, светильники были избавлены от ненавистных энергосберегающих лампочек, плотные шторы содраны с гардин, книги, в алфавитном порядке стоявшие на полках, теперь уродливыми грудами ютились на полу, висевшие на стенах постеры превратились в порванные клочья бумаги. Но главной сломанной вещью в этом хаосе все еще оставался я сам.

Кровь тонкой струей стекала с моей руки на махровый ковер, должно быть, я поранился, пока крушил здесь все. Я даже не собираюсь отрицать, что слетел с катушек.