Мы умели верить

– Неужели нет никого в целом мире, кого ты хотел бы видеть, даже если думаешь, что они не хотят видеть тебя. Неужели совсем никого?

– Господи, Фиона, ты вот это говоришь, и я чувствую себя совсем одиноким и без друзей. Разве что твоя волшебная палочка могла бы воскресить мертвых. Нет. Ты не лучше капеллана.

Капеллан неустанно спрашивал, не нужно ли Йелю чего, не хочет ли он поговорить, и каждый раз, по крайней мере когда Йель был в состоянии что-то произнести, он отвечал отказом и добавлял, что он еврей.

Как-то раз он заметил, как тот стоял перед входом в палату, взирая на Библию в своих руках, и старательно напускал на себя самый грустный и постный вид. Вскоре после этого он заметил, как доктор Ченг проделывал в точности обратное. Йель сидел в коляске в коридоре, ожидая, пока его повезут на бронхоскопию; доктор Ченг стоял за дверью палаты и просматривал свои записи, и выглядел он опустошенным. Йель впервые видел у него такое выражение лица. И его вдруг осенила догадка, что доктор Ченг примерно одних с ним лет. Опустив бумаги, он подобрался, вдохнул так, что Йель услышал это за несколько ярдов, и преобразился в привычного доктора Ченга. После чего постучал в дверь.

Фиона перестала допрашивать его и, придвинувшись ближе, погладила между бровями. Это было единственное место, прикосновения к которому он еще мог выносить. Он закрыл глаза.

– Когда я был мальчишкой, – сказал он, – я закрывал глаза в машине, когда до дома оставалось минут десять. И пытался почувствовать, угадать последний изгиб дороги перед подъездной дорожкой. Я старался не считать повороты, просто почувствовать, когда мы приблизимся к дому. И обычно получалось.

– Я точно так же делала, – сказала Фиона.

– А когда я не смог дышать, я тоже так делал, только… в общем, пытался почувствовать, когда будет конец. И я знаю, что снова буду. Лежать с закрытыми глазами и думать: Окей, вот оно. Вот уже. И все никак.

– Иногда так же было и в машине, – сказала Фиона. – У тебя такое было? Чувствуешь, что все, приехали, а потом открываешь глаза, а это просто на красный свет остановились.

– Да. Ага, типа того.

Он был рад, что она не сказала, что он грузит ее.

– Эти всполохи красного света, – сказала она. – Ты помнишь, какими волшебными были всполохи красного света в ночи? В детстве. Когда ты просто на улице после темноты.

Он помнил.

Он подумал, что сейчас расплачется, что его тело станет корчиться сухими спазмами, но Фиона перестала гладить его по лбу, и он, открыв глаза, увидел, что она сама плачет, и насторожился.

– Я окей, – сказал он. – Все окей.

Но она быстро закачала головой, и он увидел, повернувшись, как крепко она вцепилась в поручень его кровати. Ее лицо побледнело, хотя на щеках вспыхнул румянец.

– Фиона, – сказал он. – Что?

– Спина болит.

– Спина?

– Думаю…

– Эй. Эй, все в порядке.

Она втянула воздух, словно задерживала дыхание, и, скорее всего, так и было.

– Просто такие спазмы типа, каждые пару минут. Но в спине.

– Похоже на схватки. Ух.

– Наверно, это ложные, Брикстон-как-их-там. Но я все думаю, может, мне бы надо – нет, не делай этого! – Йель нажал кнопку вызова. – Зачем ты это сделал?

– Не стоит тебе рожать в отделении СПИДа.

– Я не… у меня срок еще через четыре недели.

– А я не должен был умереть раньше восьмидесяти.

В дверях стояла Дэбби.

– На этот раз не из-за меня, – объяснил Йель.

– Я в порядке, – сказала Фиона.

– На вид вы не в порядке, – сказала Дэбби.

– А есть… у вас же есть родильная палата, да? Или мне нужно сперва в экстренное отделение?

– Боже святый! Ну да, у нас есть. Все в одном флаконе. Давайте усадим вас в коляску.

– Они не такие уж страшные, – сказала Фиона. – То есть в кино всегда кричат и всякое такое, но у меня не такие сильные. Просто, довольно частые.

– Вот что мы сделаем, – сказала Дэбби. – Я позвоню в родильное, отвезу вас туда, без всяких экстренных приемных, а Йель посидит очень смирно, и я буду при нем всю ночь. Может, вы вернетесь совсем тоненькой, а может, побольше на пару унций. Ладненько?

И Фиона, которая, похоже, опять задержала дыхание, стиснула Йелю руку и кивнула.

– Но они ведь… вы будете держать меня в курсе? Если я там задержусь ненадолго, я хочу знать, что происходит. У меня все еще доверенность, да? Даже если я там.

– Мы можем позвонить вам, – сказала Дэбби, – и вы не поверите, как быстро я умею бегать.

Она уже звала кого-то из коридора, уже снимала трубку телефона у кровати Йеля и звонила в предродовое и родильное отделение.

Когда Йель проснулся ночью в поту, Дэбби была рядом. Она сказала, что Фиона отдыхает, и они пытаются задержать роды. Ее муж на пути из Канады, где он выступал на конференции. Как только появятся какие-то новости, она сразу скажет Йелю. А пока она сменит ему простыни.

Сердце его было на пределе. Оно колотилось, точно кулак, бьющий о стену. И это полностью соответствовало предостережению доктора Ченга.