Мы вас построим

– Она вас пугает? Не волнуйтесь, мы едва ли застанем ее и Барроуза дома. Наверняка они наслаждаются обществом друг друга где-нибудь на публике. Парень на заправке рассказывал, что в Сиэтле нередко объявляются мировые знаменитости от искусства. Так, например, он сообщил, что сейчас здесь Эрл Грант. Он популярен?

– Очень.

– Мне сказали, что чаще всего они заглядывают на одну ночь, а затем снова улетают. Раз мистер Грант выступает сегодня, наверное, прошлой ночью его здесь не было. И, полагаю, мистер Барроуз и мисс Прис должны бы посетить его спектакль.

– Он поет, – поправил я. – И очень неплохо. У нас есть деньги на билеты?

– Да.

– Почему же тогда нам не пойти на его концерт?

Я развел руками. Действительно, почему бы нет?

– Я не хочу, – ответил я.

Симулякр мягко произнес:

– Луис, я проделал большой путь, чтоб помочь вам. Думаю, взамен я могу рассчитывать на небольшое одолжение с вашей стороны. Мне бы доставило удовольствие послушать современные песни в исполнении мистера Гранта. Не согласитесь ли сопровождать меня?

– Вы намеренно ставите меня в неловкое положение.

– Мне очень хотелось бы, чтобы вы посетили место, где, вероятнее всего, встретите мистера Барроуза и мисс Прис.

Линкольн не оставлял мне выбора.

– Ну хорошо, раз вы настаиваете, мы пойдем.

И я начал оглядываться в поисках такси, чувствуя себя при этом очень паршиво.

Огромная толпа жаждала услышать легендарного Эрла Гранта – мы едва протолкались. Однако Прис и Сэма Барроуза нигде не было видно. Обосновавшись в баре, мы заказали напитки и приготовились ждать. Скорее всего, они не появятся, успокаивал я себя. Один шанс из тысячи… Мне стало чуть-чуть полегче.

– Он замечательно поет, – заметил симулякр в перерыве между номерами.

– Да.

– У чернокожих музыка в крови.

Я с удивлением взглянул на Линкольна. Что это – сарказм? Он сохранял чрезвычайно серьезное выражение лица – при том, что само его замечание, с моей точки зрения, было довольно банальным. Хотя, возможно, в его времена подобное замечание несло какой-то иной, особый смысл. Ведь прошло столько лет.

– Я вспоминаю, – сказал симулякр, – мое путешествие в Новый Орлеан. Я был тогда совсем мальчишкой и впервые увидел негров и жалкие условия, в которых они живут. Кажется, это произошло в тысяча восемьсот двадцать шестом году. Помнится, меня поразил испанский облик города. Он был совсем не похож на те места, где я вырос. Совсем другая Америка.

– Это когда Дентон Оффкат нанял вас на работу? Старый сплетник…

– Вы, я смотрю, хорошо осведомлены о ранних годах моей жизни! – Симулякр, казалось, действительно был удивлен моими познаниями.

– Черт, – вырвалось у меня, – я специально просматривал литературу. В тысяча восемьсот тридцать пятом году умерла Энн Ратлидж. В тысяча восемьсот сорок первом…

И тут я оборвал сам себя. Зачем я это сказал? Мне хотелось самому себе надавать пинков. Даже в скудном освещении бара можно было различить глубокую боль и страдание на лице симулякра.

– Простите, – выдавил я из себя.

Слава богу, к тому времени Грант начал свой очередной номер – медленный печальный блюз. Чтобы скрыть свою нервозность, я махнул бармену и заказал двойной скотч.

Сгорбившись, с задумчивым видом симулякр сидел у стойки, его длинные ноги едва помещались под стулом. Хотя Эрл Грант закончил пение, он продолжал молчать, на лице сохранялось подавленное и отрешенное выражение. Похоже, он не замечал никого вокруг.

– Мне очень жаль, что я своими словами расстроил вас, – сделал я еще одну попытку, начиная беспокоиться за Линкольна.

– Это не ваша вина. На меня порой, знаете ли, находит. Вы не поверите, но я очень суеверный человек. Может, это мой недостаток, но тут уж ничего не поделать. Примите то, что я сказал, как часть меня. – Он говорил медленно, запинаясь, с видимым усилием. Казалось, что силы внезапно покинули его.

– Выпейте еще, – предложил я и с удивлением обнаружил, что он даже не притронулся к своей рюмке.

Симулякр печально покачал головой.

– Послушайте, – сказал я, – если мы сейчас же уйдем, то поспеем на ракетный рейс в Бойсе.

Я спрыгнул со своего табурета.

– Ну пойдемте же!

Симулякр не двигался.

– Не поддавайтесь хандре, – пытался я его встряхнуть. – На самом деле мне следовало бы помнить – блюзы на всех так действуют!

– Луис, поверьте, это ведь не тот чернокожий поет, – грустно произнес симулякр, – а я сам, в душе. И не вините ни его, ни себя… Знаете, когда я летел сюда, я смотрел на леса, простирающиеся внизу, и вспоминал свое детство, как наша семья переезжала с места на место, смерть матери и наш переезд на быках в Иллинойс.

– Линкольн, ради бога! Поедем отсюда, здесь слишком мрачно. Давайте возьмем такси, поедем в аэропорт Си-Так и…

В этот момент в зал вошли Прис и Сэм, услужливый официант тут же подскочил, чтобы проводить их к забронированному столику. При виде их симулякр улыбнулся:

– Ну, Луис, мне следовало бы позаботиться о вас раньше. Теперь, я боюсь, слишком поздно.

Я неподвижно стоял у стойки бара.

Глава 16

У моего уха раздался тихий голос Линкольна:

– Луис, садитесь обратно на ваш табурет.