Мы вынуждены сообщить вам, что завтра нас и нашу семью убьют. Истории из Руанды

НО НА КОГО БЫЛО РУАНДЕ ОБЕРНУТЬСЯ В ПОИСКАХ ПРИМЕРА? Обязанность вершить правосудие в Нюрнберге любезно взяли на себя иностранные завоеватели, а денацификация в Германии проводилась в таком контексте, где группе, подвергнутой геноциду, больше не пришлось бы жить бок о бок с убийцами. В Южной Африке вооруженная борьба завершилась, и созданная после апартеида Комиссия правды и примирения могла исходить из того, что побежденные белые хозяева страны согласились с легитимностью нового порядка. Руанда не давала возможности такого «чистого» решения. Партизанские вылазки сил «Власти хуту» из Заира неуклонно нарастали весь 1995 г., как и нападения на выживших в ходе геноцида и его свидетелей.

— В данный момент объявить общую амнистию — значит спровоцировать хаос, — говорил Шарль Муриганде, председатель руандийской президентской комиссии по ответственности за геноцид. — Но если бы мы могли добраться до лидеров, то даже амнистия была бы принята хорошо.

Это было очень большое «если». Гибель Хабьяриманы сделала его мучеником для «Власти хуту», а заодно гарантировала, что убийства, которые преднамеренно совершались ради «защиты» его имени, никогда не имели знаковой подписи: никакого местного Гитлера, Пол Пота или Сталина. Список «самых разыскиваемых» Руанды был мешаниной из членов аказу, военных офицеров, журналистов, политиков, бизнесменов, мэров, гражданских функционеров, духовенства, школьных учителей, водителей такси, лавочников и вовсе безвестных «мясников». От попытки разобраться в нем голова шла кругом, а восстановить точную командную иерархию было невозможно. По слухам, одни из них отдавали приказы, во всеуслышание или исподтишка, а другие передавали приказы или исполняли их, но сам план и его реализация были изобретательно обставлены так, чтобы казаться незапланированными.

И все же руандийские следователи сумели составить список из примерно 400 высших génocidaires — главных вдохновителей и исполнителей. Однако все они были в эмиграции, вне досягаемости для руандийцев. Почти сразу же после своего формирования в 1994 г. новое правительство попросило ООН о помощи в задержании беглых лидеров «Власти хуту», чтобы они могли предстать перед судом на глазах у всего народа. Вместо удовлетворения этой просьбы ООН создала Международный криминальный трибунал для Руанды, который, по сути, был филиалом трибунала, учрежденного для отвратительной Балканской войны 1990‑х. «Мы просили помощи в поимке этих людей, которые сбежали, и проведении надлежащего процесса над ними в наших собственных судах, — рассказывал мне один руандийский дипломат. — Но Совет Безопасности просто начал повсюду писать название «Руанда» вместо названия «Югославия».

Руандийское правительство восприняло решение ООН держать свои источники при себе как оскорбление. САМО УСТАНОВЛЕНИЕ СУДА ООН ПОДРАЗУМЕВАЛО, ЧТО РУАНДИЙСКАЯ ЮСТИЦИЯ НЕ СПОСОБНА ВЫНОСИТЬ СПРАВЕДЛИВЫЕ ВЕРДИКТЫ. Похоже, ООН заранее сбросила со счетов любые судебные слушания, которые могла провести Руанда, как недотягивающие до международных стандартов.

— Если международное сообщество действительно хотело бороться с безнаказанностью в Руанде, им следовало бы помочь Руанде наказать этих людей, — сказал мне Джеральд Гахима из Министерства юстиции. — Труднее прощать обычных людей, если у нас нет здесь лидеров, чтобы судить их в руандийских судах перед руандийским народом согласно руандийскому законодательству.

Но трибунал ООН даже не собирался заседать в Руанде, где были свидетели и заинтересованные слушатели; вместо этого его штаб-квартиру расположили на «нейтральной территории», в танзанийской Аруше.

— Этот трибунал, — говорил Шарль Муриганде, — был создан, по сути, чтобы улестить совесть международного сообщества, которое не смогло соответствовать собственным конвенциям о геноциде. Оно хочет сделать вид, будто что-то делает, а это временами бывает еще хуже, чем не делать вообще ничего.