Мы жили тогда на планете другой…[Том 1]

Родная речь певцу земли родная:
В ней предков неразменный клад лежит,
И нáшептом дубровным ворожит
Внушенных небом песен мать земная.

Как было древле, — глубь заповеднáя

Зачатий ждет, и дух над ней кружит…
И сила недр, полна, в лозе бежит,
Словесных гроздий сладость наливная.

Прославленная, светится, звеня

С отгулом сфер, звучащих издалеча,
Стихия светом умного огня.

И вещий гимн, их свадебная встреча;

Как угль, в алмаз замкнувший солнце дня, —
Творенья духоносного предтеча.

1927

Земля

Илье Голенищеву-Кутузову

Повсюду гость, и чуженин,
И с Музой века безземелен,
Скворешниц вольных гражданин,
Беспочвенно я запределен.

И по-иному луг мне зелен,

Журчит иначе студенец
Под сенницей лесных молелен,
Чем жнице ль, пастушку ль овец, —

Микулам, сельским уроженцам,

Поднявшим ралами поля…
Но и скитальцам, отщепенцам
Ты мать родимая, Земля.

И в одиночестве, в пустыне,

В смарагдовой твоей раине,
Едва склонюсь к тебе, дремля, —
Ты шепчешь, сонный мох стеля,
О колыбели, о святыне.

1928

«Тебе завет, потомок мой…»

Тебе завет, потомок мой,
Земли грядущий поселенец!
От зверя-предка путь прямой
К звериности глухонемой.
От зверя кто спасет? Младенец.
Его лишь ты в себе спаси:
Еще невинный, он играет
С лучом и к Богу в небеси,
Смеясь, ручонки простирает.

5 января 1944

«В стенах, ограде римской славы…»

В стенах, ограде римской славы,
На Авентине, мой приход —
Базилика шумна Саввы,
Что Освященным Русь зовет.

Пришел с пустынных плоскогорий

Сонм Саваитов, Сириян,
С причастной чашей для мирян;
Им церковь дал святой Григорий.

Сень подпирают кораблей

Из капищ взятые колонны;
Узорочьем цветных камней
По мрамору пестрят амвоны;

В апсиде — агнцы… Мил убор

Твоих, о Рим, святилищ Дряхлых!
Как бы меж кипарисов чахлых
Он чрез века уводит взор

Тропой прямой, тропою тесной,

Пройденной родом христиан, —
И всё в дали тропы чудесной
Идут Петр, Яков, Иоанн.

8 января 1944

«У лукоморья дуб зеленый…»

«У лукоморья дуб зеленый…»
Он над пучиною соленой
Певцом посажен при луке,
Растет в молве укорененный,
Укорененный в языке.

И небылица былью станет,

Коли певец ее помянет,
Коль имя ей умел наречь.
Отступит море, — дуб не вянет,
Пока жива родная речь.

27 января 1944

Велисарий-слепец

Марку Спаини

Нищий, в даре вижу чудо,
В чуде — длани Божьей дар.
На серебряное блюдо
Падает хрустальный шар.

Медь деньгú по меди брякнет

(Старику до похорон
Благостыня не иссякнет) —
Сферы слышу тонкий звон.

Видит ангелов и землю

Взор угасший в хрустале…
Так бесславие приемлю,
Велисарий[4], на земле.

Верх и низ в тебе, как спицы

В колесе, Небесный мяч,
С той поры как на зеницы
Мне покой пролил палач.

17 февраля 1944