Мы знаем, что ты помнишь

Август закинул одну ногу на стол, его ботинок маячил перед экраном с мальчишкой на диване. Час за часом, один и тот же ракурс. Эйра просматривала записи протоколов, чтобы быстрее находить те фрагменты видео, где происходило хоть что-нибудь. Они перепрыгнули уже через целый штабель видеокассет и теперь добрались до третьей недели.

– Погоди, – притормозила Эйра, – вот здесь, кажется, что-то появляется. Теперь он начинает говорить.

Улоф смотрит в пол, голова почти полностью спрятана под руками.

– Все было не так, – говорит он.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Все было не так, как я им сказал.

– Ты сейчас говоришь о своих друзьях, которые стояли на дороге?

Кажется, женщина-следователь сидит где-то рядом на стуле, Улоф бросает быстрый взгляд в ту сторону.

– Она толкнула меня, и я упал.

– Что ты такое говоришь?

– На земле было грязно. Глина и всякий мусор.

– Лина, которая весила чуть больше пятидесяти килограммов?

– Угу.

Взгляд снова утыкается в пол.

– Почему ты не рассказал об этом раньше?

– Потому что… потому что… Она ведь девчонка. В общем, она застала меня врасплох. Должно быть, поэтому я потерял равновесие и упал. Вообще-то я сильный.

– Мы знаем, Улоф, что ты сильный.

– А потом она принялась хлестать меня крапивой, – теперь он показывает, трет вокруг рта и все лицо обеими руками, – и запихнула мне землю в рот и крикнула, что это я виноват, что она испачкалась. Что я все испортил.

– И тогда ты разозлился?

– Нет. Нет.

– Посмотри на меня, Улоф.

Он отрицательно мотает головой.

– Что это он такое говорит? – спросил Август.

Эйра отмотала назад, прибавила громкость, чтобы разобрать бормотание подростка.

– Она убежала, – говорит он. – А я остался лежать.

– Хочешь сказать, что ты тоже ее ударил? В лицо?

– Нет, это она ударила меня.

– Но это не сходится с тем, что ты сказал своим друзьям. Которая из этих двух версий – правда, Улоф?

– А что, черт возьми, я должен был им сказать?

– Теперь я не знаю, что и думать. Сначала ты говоришь, что у вас с Линой что-то было, а потом утверждаешь, что это она издубасила тебя. Откуда нам знать, где здесь правда?

– Это правда.

– Которая из них? Теперь я чувствую себя растерянной, Улоф, – женщина наклоняется ближе и оказывается наполовину в кадре. – Правда может быть только одна. Ты соврал своим друзьям, когда вышел из леса?

– Может, прекратим уже?

– Нет, Улоф, мы должны продолжить. Мы будем продолжать до тех пор, пока ты не скажешь правду. Ты же понимаешь, что мы не можем прекратить, пока ты не скажешь, что ты сделал с Линой.

Затем последовал фрагмент, где Улоф несколько раз повторил свою просьбу, умоляя прекратить. Потом он попросил, чтобы его мама была с ним.

– Твоя мама сидит здесь, снаружи.

– Я хочу, чтобы она пришла сюда.

– Мы решили, что прямо сейчас твоей маме не надо быть здесь. Но она тоже хочет, чтобы ты сказал правду. Твои мама и папа, они оба этого хотят.

Ладонь словно обожгло, когда Август выхватил у Эйры пульт.

– Так, а что, собственно говоря, здесь происходит? – озадаченно произнес он, останавливая кадр. – Он снова врет или теперь говорит правду?

– Я не знаю.

Какое-то время они просидели молча. Эйра просматривала протоколы отчетов, пытаясь уяснить для себя хронологию событий.

– После этого допрос продолжался еще несколько недель, потом он во всем признался. От него требовалось указать место, где он скинул ее труп в реку. Я помню снимок козьей ивы, веткой от которой он ее задушил. Его показывали по телевизору. Еще помню, как мама заплакала от облегчения, когда в новостях сообщили, что убийство раскрыто. Я ничего тогда не понимала, думала, что люди плачут, только когда им грустно.

Эйра снова зарылась в гору кассет, чтобы отыскать самую последнюю, помеченную концом августа.

«Следственный эксперимент 3», было написано на ней.

Картинка прыгает, потому что снимают с рук. Группа людей медленно движется по лесистой местности.

В центре немного неуклюжей походкой шагает четырнадцатилетний подросток. Один из полицейских держит одну руку у него на спине, то ли оберегая, то ли подталкивая вперед – возможно, и то, и другое вместе. Положись на нас, парень, ты в безопасности, мы ведем тебя к пропасти. Когда полицейский обернулся, она узнала своего старого коллегу, только в куда более молодой версии.

Было немного ветрено, в микрофоне потрескивало и шуршало.

– Чем ты пользовался, когда убивал ее? Вспомни, Улоф, почему она перестала дышать? Можешь показать?

В кадре появляется еще один человек. Он держит в охапке большую куклу. Размеры куклы соответствуют человеческому телу. Руки болтаются туда-сюда, должно быть, тряпичные. Черты лица отсутствуют.

– Она лежала здесь, когда ты занимался с ней сексом? Вот так?

Куклу вертят так и сяк на земле. Улоф мотает головой.

– Перед этим ты говорил, что пытался заняться с ней сексом. Что ты лежал на земле. Ты можешь показать, как вы лежали?