Мы знаем, что ты помнишь

– Они верят, что он очнется?

– Верят… Медики, как и мы, стараются воздерживаться от подобных вещей.

Они еще посидели, помолчали.

– Есть еще один момент, – проговорила она наконец. – В допросе с Улофом Хагстрёмом.

– Да?

– У тебя есть время? Это займет несколько минут.

– О чем хоть речь-то?

– Я бы хотела, чтобы ты сам это увидел.

ГГ поднялся с явной долей равнодушия, налил себе по дороге стаканчик кофе и сграбастал из коробки целую пригорошню круглых шоколадных печений, из тех, что родители покупают своим детям, когда те отправляются на школьную экскурсию. У него в шкафу стоял целый штабель этих коробок. Вдвоем они кое-как втиснулись в чулан, исполняющий роль видеозала. Эйра уже смотрела эту запись и заранее прокрутила ее до нужного момента.

Побежали кадры. Улоф на обитом черной кожей диване. Устремленный в пол взгляд.

«Все было не так, как я им сказал… Она толкнула меня, и я упал… на земле было грязно. Глина и всякий мусор».

«Почему ты не рассказал об этом раньше?»

«Потому что… потому что… Она ведь девчонка. В общем, она застала меня врасплох. Должно быть, поэтому я упал…»

ГГ грыз одну печенюшку за другой, пока выбранный фрагмент не закончился. После чего последовали еще более суровые призывы следователя, чтобы Улоф перестал лгать, и та часть, где парнишка просил, чтобы рядом с ним была его мама.

Эйра остановила кадр.

– Что, если здесь он говорит правду? – сказала она, игнорируя данное себе предписание слишком не заноситься. – Если Лина убежала, то показания Нюдалена вполне могут соответствовать истине. Должно быть, кто-то ждал ее у реки, иначе зачем она выбрала эту тропинку?

– Включи-ка это еще раз.

Эйра прокрутила пленку назад, она столько раз ее просматривала, что выучила наизусть временные интервалы.

«…А потом она принялась хлестать меня крапивой… и запихнула мне землю в рот и крикнула, что это из-за меня она испачкалась. Что я все испортил».

ГГ взял пульт из ее рук, нажал на паузу.

– Разве это нормальная реакция человека, которого едва не изнасиловали?

– Какая именно?

– Переживать из-за того, что тебя испачкали. Ну так, чисто конкретно.

И, не дожидаясь окончания фрагмента записи, ГГ встал, вышел в коридор и принялся расхаживать туда-сюда. Эйра включила запись дальше, попутно подумав, что ни один из мальчишек, которых она знала в юности, ни за что не рассказал бы своим приятелям, что его избила и унизила девчонка. Да любой бы на его месте сказал бы то же самое, что сказал Улоф, согласно свидетельским показаниям: «Да, она была классной, Лина, просто классной…»

Из коридора каждый раз, когда ГГ проходил мимо или повышал голос, доносились обрывки телефонного разговора.

– Я не хочу сказать, что мы должны снова поднять это дело, но если произошла ошибка… Нет, этого я не могу, поскольку он находится в коме… Да знаю я, что больше двадцати лет прошло, но еще не хватало, чтобы какой-нибудь Дан или Ян со шведского телевидения пронюхал про это… Нет, мы действуем не по указке СМИ, этого я не говорил, но раз появились новые свидетельские показания, то мы могли бы проявить небольшую инициативу и выделить трех человек или хоть сколько-нибудь на это дело, только чтобы поближе взглянуть на этот участок…

Старик, который вызвался показать им дорогу, отвел в сторону ветви, мешающие пройти. Они находились на территории бывшей промзоны, и там, где деревьям давали свободно расти, царил особенный свет, словно здесь было замешано какое-то колдовство. Они пробирались сквозь заросли папоротника.

– Нужно знать, куда идти, если хочешь здесь что-то найти, – наставительно произнес их провожатый.

Развалины старой лесопилки в Локне неожиданно вынырнули из сплошного массива зелени, только когда они оказались совсем рядом с ней – обвалившаяся большими кусками штукатурка, кирпичи и разрушенная кладка. Криминалисты уже полдня работали на месте, но до сих пор ничего не обнаружили.

Эйра перешагнула через груду битого кирпича. Дверь висела на сорванных петлях. Там, где раньше были окна, зияли дыры. Один из криминалистов методично исследовал пространство внутри, осторожно поднимая железный хлам и аккуратно сметая кирпичную крошку. Ржавая электрическая плитка невесть каких времен, обвалившиеся балки. Все здание просматривалось насквозь до самой задней стены, тоже наполовину обрушившейся.

Лес готовился вторгнуться внутрь.