Мышление через кино. Занимаясь философией, смотреть фильмы

Ребенок любит своих родителей не совсем так, как взрослый может любить другого взрослого, и не совсем так, как взрослый может любить ребенка (хотя сходство в обоих случаях заслуживает внимания). Любовь ребенка - это прежде всего форма эмоциональной зависимости - особенно яркой, но все же формы зависимости. Любовь Давида заключается в склонности к проявлению привязанности - снова и снова. Она также состоит из своего рода отчаянной потребности: потребности в привязанности, внимании, близости, заботе, одобрении и присутствии Моники. Дэвид не нуждается в том, чтобы Моника заботилась о нем в практическом смысле (он робот, и она не обязана его обслуживать). Однако он нуждается в том, чтобы она заботилась о нем. Дэвиду не нужно, чтобы Моника была счастлива сама по себе. Ему нужно, чтобы она была счастлива с ним: и довольна им, и счастлива в его обществе. В Древней Греции философы различали три вида любви: эрос, агапэ и филия. Эрос - обычно, хотя и не обязательно, эротическая или сексуальная любовь - основан на желании и эмоциональной потребности (эмоциональная потребность - это желание, которое может нанести значительный эмоциональный ущерб в случае его неудовлетворения). Агапе - это разновидность бескорыстной любви: любовь, которая вкладывает в человека ценность, а не извлекает из него какую-то ценность. Образцом здесь служит любовь, которую, как иногда говорят, испытывает Бог к людям и, возможно, ко всему творению, или любовь родителя к ребенку. Филия, напротив, представляет собой смесь того и другого. Парадигматически это форма удовольствия, получаемого от дружбы, а также забота и уважение к своим друзьям. Если рассматривать эту трехстороннюю классификацию, то любовь ребенка к своему родителю представляется одной из форм эроса, и любовь Давида к Монике служит тому ярким примером. В этом отношении любовь Дэвида к матери вполне соответствует тому, что можно ожидать от любого здорового 11-летнего ребенка. Он ласков, эгоистичен, эгоцентричен, нуждается в помощи и раним.

 

Любовь Давида к Монике может показаться очень похожей на детскую любовь, но любит ли он ее по-настоящему? Два момента мешают положительному ответу на этот вопрос. Первый - это проблема, о которой мы уже говорили. Дэвид - робот. Он не из плоти и крови. Он "меха", как говорится в фильме. Является ли меча-любовь вообще эмоциональным переживанием? Возможно, это набор рутинных моделей поведения, которые не более чем имитируют любовь-поведение. Возможно, это нечто, что снаружи очень похоже на любовь, но внутри - тьма. Может быть, и так. Но есть и вторая причина сомневаться в реальности или подлинности любви Давида к Монике. Давид был специально создан для того, чтобы привязываться к родительской фигуре. Является ли любовь дизайнера настоящей любовью? Является ли она подлинной любовью? Дэвид создан для того, чтобы любить - в своей собственной интенсивной, детской манере - человека, который первым накладывает на него отпечаток. Протокол отпечатка состоит в том, что человек произносит по порядку список ключевых слов, прикасаясь к телу Дэвида в определенных местах. Все это довольно просто и механистично. Тем не менее, сцена импринтинга в AI (начиная с 21:45) весьма примечательна благодаря тонкой игре Осмента. Перед импринтингом Осмент играет Дэвида в очень жесткой манере, с неподвижной, почти безумной улыбкой. Его лицо то застывает, то искажается в преувеличенной выразительности (как в сцене смеха на 19:50). При импринтинге черты лица Дэвида смягчаются, глаза фокусируются более естественным образом, а выражение лица становится более человеческим. Импринтинг превращает робота в нечто более похожее на человека. Но, тем не менее, это заранее установленная процедура. Это не то, что Дэвид выбирает сам, и не то, что происходит с ним в обычном порядке. Это то, что он должен пройти совершенно определенным образом. Значит ли это, что его эмоциональная привязанность к Монике искусственна и неистинна?